— Женя, ты ошибаешься! Во-первых, Дмитрий сменил фамилию, и нас никто не мог связать с родом Острожских. А во-вторых, никто не продавал ценности слишком часто, лишь от случая к случаю.
— Резонно, — согласилась я, — но этого могло быть достаточно, чтобы привлечь внимание.
— Думаю, сейчас нам это никак не узнать. Я продать ничего не пыталась, незачем было. Да и прабабушка Лида, полагаю, давно ничего не продавала, потому как я ее обеспечивала всем необходимым. У меня давно хороший и стабильный доход.
— Значит, твои родственники могли засветиться гораздо раньше. И терпеливые злоумышленники следят за семьей много лет.
— Может, так и есть. По крайней мере, в твоей теории есть рациональное зерно.
— Думаю, время обязательно это покажет и все расставит на свои места, — задумчиво пробормотала я.
— Наверное, — согласилась Анна и начала говорить что-то еще, только я ее уже не слушала. Кажется, мне уже доводилось упоминать, что веранда была декорирована занавесками, обставлена легкой плетеной мебелью с удобными мягкими подушками на стульях и диванчике. На кафельном полу лежал светлый ковер с длинным ворсом, что бесспорно создавало уют. А на стене висела картина. Полотно средних размеров в резной деревянной раме, написанное маслом и потемневшее от времени. Разумеется, я замечала ее раньше, то есть видела, что картина там есть. Но обычно садилась к ней спиной и никогда внимательно не рассматривала. А сейчас таращилась на нее так, будто впервые видела.
— Женя, Жень! — кажется, Анна уже какое-то время меня звала. — Что случилось? Ты задумалась? О чем? Выглядишь, словно лунатик.
— Для начала скажи, — вопросом на вопрос ответила я, — что это на стене висит?
Женщина бегло оглянулась через свое плечо.
— Картина. А что такого?
— И как давно она у тебя?
— Да этой странной мазне сто лет в обед. Она хранится в семье столько, сколько я себя помню. Кажется, кто-то из пращуров возомнил себя великим художником и решил устроить нечто вроде пробы пера. Попытка вышла так себе, по моему мнению. Больше он ничего не писал, и картина художественной стоимости не имеет, разумеется. Все эти годы ее хранили в семье просто как память.
— И держали прямо здесь, на веранде? То есть практически на улице?
— Нет, раньше картина висела в гостиной. Но после смерти прабабушки я решила перевесить коллекцию полотен. Купила кое-что новое, чтобы немного себя порадовать. А именно, приобрела пару картин Татьяны Новой, известной тарасовской художницы, на ее недавней выставке. И искала, куда их повесить, чтобы свет лучше всего падал. А эта мазня никогда мне не нравилась. И вообще, дико раздражала. Вот я и не стала ее пристраивать в дальний угол гостиной, зала или, скажем, коридора.