— Ваш самчон, господин Пак ЮнСок, находится в больнице.
Ну вот те на! С чего вдруг?
— Предварительный диагноз, поставленный вашему родственнику, — инфаркт. Блин! Как же дядю так угораздило? Может, его в тюрьме пытали?
— У меня приказ — как можно быстрее доставить вас к вашему самчону. Машина ждёт, можно выехать немедленно.
— Приказ? — удивляюсь я. — Чей?
— Моего вышестоящего командования.
Озадаченно смотрю на собеседника, почему-то не назвавшего ни должностей, ни фамилий персон, отдавших ему приказ. Отсутствие конкретики выглядит подозрительно.
— Я могу ознакомиться с текстом приказа, господин лейтенант?
— Он был отдан мне устно.
Ещё «страньше»! Какой-то неизвестный тип предлагает вместе с ним куда-то поехать. Куда он меня завезёт? Может, он — антифанат? Или, — маньяк? И тот, и другой варианты не обещают ничего хорошего.
— Какова цель поездки? — уточняю я, пытаясь определиться с решением.
Собеседник некоторое время удивлённо смотрит на меня.
— Вы не хотите навестить больного родственника?
— Почему? Я готова это сделать. Просто непонятна столь внезапная срочность.
— Прошу прощения, сангса, мне придётся сказать, раз вы спрашиваете. Состояние вашего самчона на самом деле, — очень тяжёлое. Врачи не дают никаких гарантий.
Даже так? Вот чёрт!
— Семья моего самчона, — они оповещены о ситуации?
— У меня нет об этом никакой информации.
Задумываюсь, — как поступить? Наверняка, если бы семья дяди знала о приключившейся беде, то сообщили маме. Но мама мне не звонила. Значит — не знают. Форма на лейтенанте говорит, что он из контрразведки. А дело дяди проходит по их ведомству. Может, действительно человеку плохо стало? Ведь брат его, отец ЮнМи, по рассказу СунОк, — тоже умер от сердечного приступа. Возможно, у них плохая наследственность в семье по этому органу.
Но зачем я понадобился ЮнСоку, — непонятно. Даже если дела у него плохи, то что такого он должен мне сказать, или я ему, раз нужно бросать всё и мчаться? Вот так, с ходу, не могу назвать ни одной причины. Поэтому явление лейтенанта с устным приказом выглядит как подозрительная игра «конторы».
— Я могу сообщить своей семье? — спрашиваю я.
— Прошу прощения, сангса, ваш дядя хотел переговорить с вами первой.
Даже так? Вообще странно. С другой стороны — вдруг дяде действительно нужно меня увидеть? Человека тяжело прихватило, мало ли что может быть? Например, карта сокровищ с указанием захоронений контрабандного золота. Проманкируешь родственными обязанностями и не узнаешь, где она. Да и всю жизнь потом вспоминать станут, — мол, не приехал навестить.