— Говорят, в корейской музыкальной индустрии такое не принято. Слышала, что какая-то группа судилась со своим агентством несколько лет.
— А знаешь, что потом случилось с этой группой? — с вкрадчивыми нотками в голосе интересуется ЮСон.
— Господин директор, вы меня плохо слушаете. — отвечаю я. — Я буквально только что сказала, что для зарабатывания денег агентство мне не требуется. Я сама в состоянии полностью подготовить себе проект. Если местный истеблишмент в назидание другим помножил на ноль коллектив, посмевший бросить им вызов, то со мной такой номер не пройдёт. Поскольку, первое, — я полиглот и пишу песни на разных языках. А второе, — я просто не собираюсь ограничиваться одним лишь крохотным корейским рынком и посвятить всю свою жизнь попыткам что-то из него выжать. Не вижу в этом ни капли смысла. Поэтому чья-то возможная месть меня мало беспокоит, по причине моего отсутствия в стране и не ведения в ней предпринимательской деятельности.
ЮСон задумчиво смотрит на меня.
— А если я посчитаю, что в агентстве возникла недружелюбная атмосфера к моей персоне, — вы меня вообще не увидите. — предупреждаю я, решив расставить все точки над «и» объяснением возможных вариантов развития событий. — Я военнослужащая. Уйду жить в казарму, будете видеть меня только на судебных слушаниях.
— Время службы в армии автоматически добавляется к сроку контракта, — сообщает мне ЮСон, всё так же задумчиво меня созерцая.
Я широко улыбаюсь ему в ответ, постаравшись, чтобы это выглядело как можно милее.
— Да, — киваю я. — Но подобное условие записано в контракте для парней. А я — девушка! И у меня в контракте нет этого пункта про службу, я смотрела!
Выражение лица ЮСона меняется с задумчивого на озадаченное.
— И у них — срочная служба, а меня армия мобилизовала, — добавляю я ещё один интересный штришок к картине. — Это явный форс-мажор. Думаю, суд согласится с этим.
— Возьметесь душить меня штрафами — не поеду на Грэмми, — перехожу я к следующему пункту в списке угроз.
— Не поедешь на Грэмми? — явно не веря, переспрашивает директор.
— Всё равно ничего не дадут, — объясняю я. — А лететь туда — это обалдеть сколько времени надо потратить. Никакого желания тащиться через половину мира, чтобы посидеть в массовке.
— Почему — «не дадут»? — интересуется ЮСон.
— У них там своих претендентов полно. Станут они ещё каких-то узкоглазых награждать, — объясняю я и даю более расширенный взгляд на ситуацию: — Все знают, что на Грэмми иностранцев награждают только из политических мотивов. Когда нужно «подмазать» дипломатические шестерёнки.