— Деда, ты чего? — растерянно забормотал я, — ничего с тобой не случится. Перестань. Помнишь, ты говорил: мы ещё вместе прогуляемся по Красной площади, после нашей победы. Зайдем в кафе мороженого поедим, по Арбату пройдемся, ВДНХ посетим. Ты ещё правнуков понянчишь. Все отлично будет, вот увидишь.
— Дай бог, — вздохнул генерал-лейтенант. — Береги себя, внук.
— И ты тоже, дед, — улыбнулся я.
Почему-то прощание оставило тягостное впечатление. Возникло неясное предчувствие, что видел деда в последний раз. Я попробовал воспользоваться даром и заглянуть в будущее и… ничего….
— Леша, мы уже подъезжаем, — предупредил Виктор, заставляя отвлечься от воспоминаний и невеселых мыслей. Красный жигуль «трешка» притормозил перед моим подъездом. После прощания с дедом, Виктор заехал домой, быстро передал ключи от служебной волги сыну Андрею, высокому, крепкому парню. Затем мы пересели в машину шофера, и помчались в Новоникольск. Занятый раздумьями, даже не заметил, как приехали к дому.
— Зайдешь к нам? — спросил я, вынимая сумку с вещами из багажника.
— Нет, — отказался Виктор, — я в часть, доложусь о прибытии, отдам документы и отдохну немного. Поспать надо. Лучше Александра Константиновича и Анастасию Дмитриевну потом навещу, когда в себя приду.
— Как скажешь, — кивнул я.
6 декабря
Глухо клацнул замок, открываясь. За дверью послышались торопливые шаги.
— Леша? — неуверенно спросила матушка.
— Он самый, — весело подтвердил я, распахивая дверь и появляясь на пороге.
— Сынок, вернулся, — счастливая родительница повисла на шее, и звонко чмокнула меня в щеку.
Из гостиной вышел улыбающийся отец в майке и трениках и сразу остановился, ожидая, когда матушка перестанет меня тискать.
— А чего это вы не на работе? Среда ведь? — удивился я, отстраняя от себя сияющую мамулю.
— Твой папа из командировки сегодня рано утром приехал, а я у себя в институте отпросилась, тем более что Константин Николаевич утром позвонил, сказал, что тебя домой отправил, — сообщила родительница.
— Понятно, — улыбнулся я и повернулся к отцу.
— Ну здравствуй, знаменитость, — ухмыльнулся батя, облапив меня своими ручищами.
— Привет, па! — я обнял отца, и сразу же поинтересовался. — А чего знаменитость?
— А ты в гостиную зайди, и на журнальный столик посмотри, — предок расплылся в довольной улыбке.
«Неужели мою физиономию напечатали? Чёрт, мы же с Зориным просили этого не делать»! — я мысленно покрылся холодным потом. Быстро скинул ботинки, куртку и на всех парах рванул в комнату.
— Ты смотри, Настя, какой шустрый, — слова отца догнали меня уже в гостиной. На столике лежали «Комсомольская Правда» и «Человек и Закон» за ноябрь. Секунду поколебавшись, я схватил «Комсомолку». У газеты тираж более 9 миллионов экземпляров, продается в каждом киоске, поэтому она заинтересовала в первую очередь. Развернул, всмотрелся в заголовки, ага, вот оно. «Красное Знамя» — Нам важно чтобы ребята росли настоящими людьми».