По всему выходило, что мне следовало адаптироваться на местном сельском уровне. Местные девушки посматривали на меня с любопытством, я сильно отличался от тех парней, что жили в Новосёлках. Марфа даже попыталась сосватать меня за одну из них, но я наотрез отказался. Не хотелось мне связывать себя брачными узами с местными жительницами, жить в чужом доме на птичьих правах. Хотелось построить свой собственный дом и вообще хотелось устроиться в Новосёлках с комфортом, найти себя в чужом мире, даже в чужом пространстве и времени. Поскольку за всё время, что я вёл расспросы, ни одно из географических названий не подходило к тем, что я выучил на уроках географии. Всё-таки мой мозг сопротивлялся невероятному повороту событий, которые со мной произошли. Я периодически, подсознательно, пытался найти рациональное объяснение всему, с чем мне приходилось сталкиваться. Я никак не мог успокоиться, не мог разложить всё по полочкам, потому что для этого требовалось больше информации, которой у меня пока не хватало.
А до тех пор я решил сконцентрироваться на том, чтобы стать успешным жителем Новосёлок. Поэтому следующим этапом моего комфортного обустройства в новом мире стала попытка повысить свою полезность в новом обществе, поднять её до новых высот. Затем мне следовало конвертировать эту полезность в местный эквивалент денег – медные гроши, серебряные и золотые монеты. Единственным капиталом, которым я располагал по сравнению с обитателями этого мира, были знания и образование. Теперь следовало превратить их в полезные для этого мира вещи. Но так уж получилось, что, по здравому размышлению, я ничего, кроме пилотирования, не умел делать. Также сложно конвертировалось моё гуманитарное образование. Для того чтобы сделать что-либо полезное из моей прошлой жизни нужно было обладать техническими знаниями в области механики, металлургии, физики, химии и прочих. А они у меня были поверхностные, чисто теоретические. Зато у меня был товарищ, который кое-что мог. Его техническое образование, несомненно, могло оказаться весьма полезным, особенно в деле развития серийного и массового производства.
Василий поправлялся долго и мучительно. Рана капризничала, моего земляка бросало в жар, мы дважды отпаивали его отварами из трав. После второго раза пришлось спасать его от самих трав. Кажется, мы перенапрягли его печень. Я всё также ходил с лесорубами. Мы валили лес, затем сплавляли кругляк по реке до посёлка, а уже там плотники резали и кололи его на дрова или доски. При этом плотники пользовались топорами и примитивными двуручными пилами. Когда Васька подхватил очередное воспаление, мне пришлось пристроиться к плотникам, которые пилили кругляк на дрова непосредственно в посёлке. Ночью мне приходилось дежурить у Васькиной кровати, а днём я пилил колоды. Плотники мне были рады, ведь у них как раз начался сезон, когда дрова шли нарасхват. Люди заготавливали их на зиму, покупая поленья целыми телегами. Плотники не справлялись с наплывом покупателей, поэтому моя помощь была уместной. Работа была изнуряющей, никакой автоматизации, инструменты были на уровне кузнечных технологий, поэтому пот с меня лился ручьями. Я похудел, лицо осунулось, накопилась усталость, зато прибавилась мышечная масса.