– Васька! Бери Святослава, и бегите отсюда, я продержусь не больше десятка секунд! – Крикнул я, не оборачиваясь и покрепче сжал в руках своё оружие. Два орка решительно надвигались на меня. Третий с тонким писком и воем катался по земле, держась обеими руками за челюсть.
Настал мой последний бой, а значит, следует продать свою жизнь подороже! Я уже планировал свою героическую смерть в бою, как вдруг впереди послышался топот и шум. Враги приостановились, сделали шаг назад и робко оглянулись. Я посмотрел поверх их голов. Из забоя к нам бежали три каторжника. Один с киркой и двое с лопатами наперевес.
Я атаковал того, что был ближе. Каторжники налетели на раненого и того, что с ятаганом. Рядом метал булыжники Васька. Не убежал-таки, остался мой земляк! За минуту всё было кончено. Один на один я расправился со своим орком, а каторжники добили раненого орка. Последний орк с ятаганом оказался самым отчаянным и умелым бойцом. Он успел тяжело ранить двух каторжников, прежде чем я вмешался и пришпилил его своей рогатиной как бабочку булавкой. Пока орк захлёбывался собственно кровью, я выбил из его ослабевшей руки ятаган и, не дожидаясь пока он склеит ласты, повалился и с удовольствием растянулся на полу. Болели все мышцы, а особенно пострадавшая спина и нога. Лёгкая царапина от ятагана, на поверку оказалась глубже, чем я думал. Пекло неимоверно сильно, как от ожога. А тем временем рядом со мной развернулась настоящая драма.
– Отец! – Очнулся паренёк от своего столбняка, упав рядом с раненым каторжником на колени.
– Не жилец! – Тихо прокомментировал Васька, осмотревший рану, пока я валялся на земле полностью обессиленный во время боя. Оставшийся в живых каторжник потянул с головы шапку. Рыжая борода и волосы, приземистая фигура и широкая спина выдавали в нём знакомые черты подгорного народа.
Через пять минут, когда из забоя показались ещё шестеро каторжников, а я, наконец, передохнул достаточно, чтобы встать. Оказалось, что два из троих смельчаков, пришедших нам на помощь, умерли от ран. А гном так и стоял, смяв свою шапку двумя руками, и плакал. Святослав, содрогаясь всем телом, рыдал на груди у отца.
Мы передохнули и отправились наверх, семеро спасённых каторжников шли за нами, они несли двух погибших товарищей и пытались хоть как-то утешить паренька, потерявшего сегодня близкого человека. Гном держался обособленно. Я присмотрелся к нему, рыжий коротышка был такой же широкоплечий и бородатый как тот, которого мы встретили в Туре. Правда, этот представитель подгорного народа не вёл себя столь агрессивно, он даже помогал вынести тела погибших в бою каторжников на поверхность.