– Понтиус! – Сказала она, дотрагиваясь рукой до своей припухшей губы. – Больше ничего нельзя сделать?
– Боюсь, что это будет лишним. Твоё молодое тело с лёгкостью справится с подобным повреждением!
– А до тех пор ты прикажешь мне прятать лицо? – Возмутилась она.
– Нет, наоборот! – Он усмехнулся. – Тебе следует показывать, что сделал с тобой этот мерзавец Торсон. Гвардейцы должны знать против кого они будут сражаться!
Маг покачал головой, видимо, ему сложно было поверить в то, что позволил себе барон, служивший Малеху полтора десятка лет.
Девушка встрепенулась, когда открылась дверь, и в комнату вошёл сотник. Она с тревогой посмотрела на него, но заметив, что он в хорошем расположении духа, попыталась расслабиться:
– Миледи! Прибыло подкрепление! – Олаф улыбнулся. – Пять десятков гвардейцев пробились к нам с боем.
– Только пять десятков? – Ингрид не была дурой, она понимала, что её положение было незавидным. Даже сотня гвардейцев не смогла бы удержать тысячу воинов, которые подчинялись Торсону.
– Кроме того, к нам присоединились воевода Игорь и его два телохранителя. – Нехотя добавил Олаф.
– Паладин уже здесь?! – Обрадовался Понтиус.
– Хм. – Ингрид задумалась. – Выходит их успели освободить?
– Да, миледи. – Олаф казался смущённым, но внимательно следил за её реакцией. – Они утверждают, что их звал Понтиус.
– Ах, вот как! – Она была разочарована. – Что ж, пусть войдут.
* * *
Нас пригласили войти. Рыжий сотник был любезен и вызвался проводить нас внутрь. За мной увязались оба телохранителя и Светозар. В главных покоях чувствовалось напряжение, а на полу возилась служанка, которая пыталась оттереть с него большое пятно крови.
– Иди в мои покои!
– Да, миледи. – Служанка подхватила с пола грязные тряпки и таз с красной водой.
Дочь Малеха сидела у столика с небольшим зеркалом, она повернулась к нам боком и приняла гордый вид. Оказавшись в пол оборота ко мне, девушка откинулась назад на большом кресле с высокой спинкой. Я нахмурился, когда заметил на её лице следы насилия: распухшая нижняя губа, кровоподтёк уже смыли, но слабо замаскированная трещина на нижней губе и красные от слёз глаза подсказали мне, что конфликт с бароном уже не замять. Гордая осанка, высоко поднятый подбородок, всё говорило о том, что девушка не сдалась. Я проникся к ней уважением.
– Здравствуй, Ингрид! – Я кивнул ей, затем кивнул магу. – Понтиус.
– Похоже, тебя не учили тому, как следует обращаться к благородной особе моего положения!?
Дочь герцога была недовольна, а мне не хотелось бы стать тем человеком, на котором она сорвётся.