– Ну, хватит Торсон! – Олаф ловко перемахнул через баррикаду и оказался перед ней на ногах со щитом и мечом в руках. – Либо выходи на бой, либо убирайся обратно в свою собачью конуру!
– Сейчас, погоди немного! – Проревел с неподдельной радостью барон, его лысая голова возвышалась над головами первого ряда дрожащих рекрутов. Торсон напялил себе на голову закрытый шлем с узкими прорезями для глаз, и сквозь него послышался приглушённый голос капитана. – Я уже иду к тебе, мой маленький сотник!
В этот момент скрипнула дверь и к баррикаде приблизилась испуганная Ингрид.
– Пригнитесь миледи! – Сказал старый сержант. – Эти новобранцы совершенно не умеют стрелять, они могут случайно ранить свою госпожу!
Олаф не торопился, он дал Торсону приблизиться, а когда тот оказался в пяти шагах вдруг громко заговорил:
– Когда это ты стал предателем, Торсон!? Отчего поднял людей против законной наследницы, дочери герцога Малеха?!
– Что?! Я?! – Барон рассмеялся и поднял забрало. – Что ты такое говоришь, Олаф!? Я всего лишь намерен восстановить справедливость! Перед смертью герцог обещал сделать меня своим зятем, он пообещал мне руку своей красавицы дочери!
– Ты врёшь, грязное животное! – Ингрид чуть не выскочила из своего укрытия, чтобы бросить эти обвинения ему в лицо.
– А! Вот и ты моя дорогая! Не бойся, я скоро освобожу тебя из лап этих негодяев! – Барон изобразил праведный гнев, но актёр из него бы не получился, подумал я. – Потерпи немного, вскоре ты окажешься в моих объятьях, а я умею утешать!
Торсон захлопнул обратно своё забрало и глухо рассмеялся. Ингрид, позабыв о том, что является благородной дамой, поливала барона ругательствами, достойными благопристойной монашки. Думаю, такой мужлан как Торсон, мог бы счесть их скорее лёгким флиртом, чем настоящими оскорблениями.
А тем временем оба поединщика скрестили свои мечи. Торсон орудовал своим огромным полуторным мечом с лёгкостью опытной белошвейки, орудующей своей иголкой. Олаф благоразумно избегал столкновений с мелькающей в воздухе смертоносной железякой. И всё же совсем избежать соударений одноручного меча с аналогом вертолётной лопасти не удавалось, тогда многоопытный сотник старался лишь по касательной отбивать оружие своего врага.
Олаф уворачивался, подставлял свой круглый щит и постоянно перемещался, чтобы усложнить врагу задачу. Сотник мастерски контратаковал, его несколько ударов достигли цели, но тяжёлая броня барона не поддалась скользящим и рубящим ударам одноручного меча. Барон ревел как медведь, топал железными сапогами, демонстрируя неутомимую мощь в сочетании со скоростью и ловкостью. Олаф метался в узком коридоре, и я понял, что так не может продолжаться вечно. В определённый момент Торсон смог подловить Олафа.