- Я? - Ястреб казался скорее удивленным, чем рассерженным. - С вами было бы интереснее.
- Если он обойдет нас, используй их. Девушку.
- А ему не все равно?
- Иногда он становится сентиментальным. Особенно с хорошенькими.
- Я сам чувствую себя с ней сентиментальным...
- Не снимай штаны. Она не доживет.
- Я могу по-быстрому...
- Ага. Если будет время, попользуемся вместе. Чур, я первый? Свистун, идем.
Я завел руку под куртку, вытащил автомат и очень осторожно снял предохранитель. Держа большую пушку у бедра, пошел вниз.
Иногда становлюсь сентиментальным. Особенно насчет людей, трудом зарабатывающим на жизнь. Миловидные они или нет.
Слева, за перилами: Кравмик сидел, горбясь, около Итралл Пратт, закрывая ее крошечную фигуру огромным плечом. Дальше была дверь в кухню. Напротив в небрежной позе стоял бледный юнец из ночного клуба, весовая категория перышка - черные приглаженные волосы, стройное и, похоже, тренированное, тело облачено в бархатный дублет и брючки под широким плащом. В руках ничего. Расслаблен.
Ястреб, стрелок.
В середине холла: Пратт, лампа в руке, лицом к лестнице, он заметил меня, лицо осветилось вполне искренней улыбкой узнавания. Рядом был еще один тощий тип, долговязый, лысоватый, брылы щек висят как у бульдога, на нем охотничья "разгрузка", вся в карманах, между пальцами вьется нить, поблескивает драгоценный камень.
Свистун. Тавматург.
И в полуобороте к ступеням стоял главный, левая рука вытянута, указывая дорогу Пратту: побольше, солиден как боксер полутяжелого веса, голова выбрита и блестит как махогоновая, тоже в складчатом дублете, но небрежно расстегнутом; не брюки - штаны, которые казались бы нормальными в темном переулке, но даже при свете лампы Пратта они привлекали глаз знатока. Толстая кожа, накладные пластины на лодыжках и бедрах, складки на коленях, местами прошиты проволокой - ничто против пули или булавы хриллианца, но способны остановить небольшие клинки - я готов был спорить, что поддевка под дублетом скроена подобным же образом. Ведь такой стиль предпочитали Серые Коты, выходя на "красную работу". Или бывшие Коты, перешедшие в наемники.
По имени его не называют. Тихоня. Отдает приказы. Правую руку не видно.
От этого стоило ожидать фокусов.
Еще шаг вниз, и Пратт, по природе хороший человек, разразился искренним восклицанием: - Эй, а вот и он!
- Эй, а вот и я. - "Автомаг" холодил тонкий хлопок брюк. - Давайте не будем глупить.
- Звучит разумным планом. - Тихоня не шевелился. Даже не моргнул. - Ты первый.
Еще шаг вниз. - Гражданские могли бы уйти. Ха?