Я обтираю ладони, пачкая маслом и песком брюки; протягиваю руки ей. Она окунает указательный палец в мерцающую кровь.
Жужжа под нос, рисует на ладони кровавые знаки. Вскоре отпускает руки и подносит палец к лицу, рисуя вокруг губ и на щеках. Еще несколько секунд, и она вздыхает, во взор возвращается сознание.
- Хорошо. - Она вздрагивает. - Когда будешь готов.
Мое дыхание ускоряется, в перехваченном горле рождается тихий свист. - На позиции.
- Кейн... - Она щурится, подавляет кашель. - Мы не доживем до конца, верно?
- Трудно судить. - Я пожимаю плечами, чтобы скрыть дрожь, бегущую по рукам. - Пару дней назад я сказал бы: без шансов. Но последнее время удача со мной.
- Когда я... - Еще кашель, она задыхается, похоже, скрывая рыдание. - Когда я передала Мараде план, Шепча ей - знаешь, отвлечение внимания, встречи, все это - она начала плакать. Это же... я никогда не видела ее плачущей. Не думаю... что они с ней делали... Но она начала плакать, услышав план, и я спросила... она просто ответила, что благодарна. Твердила, что благодарна. Но, знаешь, не за спасение. Помощь.
Она сглатывает. - За шанс ответить.
Мои глаза горят. Не от слез. - Точно.
- И я тоже хочу сказать спасибо. За шанс ответить им.
- Это не просто шанс, - уверяю я. - Помнишь, когда Черные Ножи схватили нас, я сказал: они будут помнить нас тысячу лет?
- Но это же просто...
- Да, просто. Было тогда.
Тучи расходятся. Нам подмигивают звезды.
- Ты и я, Тизарра, здесь и сейчас...
Видит ли она мои зубы?
- ... превратим похвальбу в быль.
>>Ускоренная перемотка>>
Даже ветер утих. Богатый фруктовый аромат плывет над разлитым на выступе утеса маслом.
С края стоянка Черных Ножей кажется россыпью дров и углей: почти все костры давно потушены или погасли сами. Вот дрова - кожаные палатки, а вот угли - кучки получивших посвящение самцов, что спят под звездами и дождем. Отдельные искры - костры дозорных, ждущих наступления рассвета.
"Я на месте. Пора".
Я не трачу сил, давая знак, что услышал.
Сама поймет.
"Мне отмщение", сказал Господь; но этим утром ему, как пить дать, придется поделиться.
Я прижимаю раскрашенные ладони к раскрашенным щекам. Набираю воздуха сколько могу и разеваю рот как можно шире; затем хлопаю в ладоши перед губами. Один раз.
Звук такой, словно взорвался весь Бодекен.
Магия Крика направляет звук от меня, и все же это физический удар, заставляющий подгибаться ноги, я шатаюсь, в глазах звездный блеск.
Прикрыть драные уши - вот это был чертовски полезный совет!
Как будто он помог бы сохранить слух.
Даже не могу представить, как этот звук отозвался на Черных Ножах, но их снулый лагерь пробудился потревоженным муравейником: огриллоны вскакивают и бегут туда и сюда, роняя палатки, ищут оружие. Наверно, еще орут и вопят, хотя я уже ничего не слышу. А ведь только начал.