И я закрываю уши и Кричу:
ВАС
ПРЕДУПРЕЖДАЛИ
Звук слишком мощный, чтобы называться речью: им кажется, что зарычал сам лагерь. Муравейник замедляется и слушает. Размытые пятна лиц Черных Ножей обращаются к небу.
ЭТО МЕСТО
МОЕ
Ногой я роняю один из последних бочонков, добавляя масла в сеть тоннелей вертикального города.
Я ОБЕЩАЛ
СКОРМИТЬ ВАМ
ВАШЕ БУДУЩЕЕ
В ответ поток масла загорается.
Хорошая девочка.
Реки пламени каскадами льются по лику вертикального города, прорываясь в дельту абсолютной тьмы. Пламя рвется и вверх, по тоннелям, сходясь в гигантскую пылающую стрелу.
Указывающую туда, где стою я.
НО Я
БОГ МИЛОСЕРДНЫЙ
Пинаю последний бочонок и отступаю от провала. Пламя вскарабкивается и взлетает огненным столпом пятидесяти футов высотой.
НЕ ЗАСТАВЛЯЮ ВАС
ЕСТЬ ЕГО
СЫРЫМ
Я все еще хихикаю, вынимая из сундучка первую бутыль и зажигая фитиль от пламенного столпа у края обрыва. Так горячо, что приходится закрыть лицо рукой, волосы горят, но я слышу свой смех. Я стал похожим на Бога, играющего костями - планетами.
Думали, это смешно? Смотрите дальше.
Я швыряю горящую бутыль за парапет, следом вторую. Они покажутся искрами буйного пламени, падающими в редеющую ночь. Оборачиваюсь и достаю еще две. Не смотря, куда упали первые. Я знаю, куда они должны попасть.
Может, я и хреновый стрелок, но метать умею отлично.
У ошметков стены с пламенем в руках я готов...
"Кейн - что ты творишь?"
Не совсем Шепот. Есть ли заклинание, называемое Рык?
Я все же бросаю бутылки и смотрю вниз, на ее озаренное пламенем лицо.
КАКОГО ХРЕНА
ВЫ ЕЩЕ ЗДЕСЬ?
От Крика звенит в голове. Она дрожит и закрывает уши, но тут же подбегает к краю и машет вниз, в сторону стоянки. В сторону огня, ползущего от приземлившихся "коктейлей". На тесную площадку. Тесную от визжащих щенков.
Визжащих горящих щенков. Горящих самцов-подростков. Горящих самок-подростков.
И беременных.
"Такого нет в плане! Это же ... были дети..!"
ПРОВАЛИВАЙТЕ
ЧТОБ ВАС
"Но это были дети... малыши... они ничего не сделали..."
Я швыряю очередную бутыль. Та взрывается в десяти футах от положения Тизарры. Ей приходится бежать вдоль парапета, избегая огня, и в ярком свете я вижу на лице ужас и отвращение, и не дам за все это и капли собачьего поноса.
БЕГИ
ИЛИ СЛЕДУЮЩАЯ
ПОЛЕТИТ В ЛИЦО
Последний раз взглянув - выражение чистого гнева преданной женщины - она поворачивается и убегает.
Внизу кто-то успел открыть ворота загона. Весь лагерь ожил. Стрелы клацают вокруг меня. Кто не спасает щенков, тот или стреляет в меня, или мчится по уступам.
Они спешат ко мне.
Я поворачиваюсь к сундуку с бутылками. Если реально хочу сжечь мелких дерьмецов, нужно торопиться.