- В дупу вооружения. - Я вытащил ножи из рукавов. Одним резким движением запястий вонзил по рукояти в землю. - У тебя Хрилова Сила. За мной правда. Думаешь, что я неправ? Докажи.
- Вызов? С вами? - Он выпучил глаза, палица повисла в руке. - Вы безумец?
- Ага. Совсем чокнутый.
Наконец-то он повернулся ко мне, медленно, раздумывая, катая мысль в голове, чтобы рассмотреть с разных углов. - Утверждаете, что Хрил одобряет ваш план...
- Утверждаю, - ответил я, - что ты слабак, ссыкливый проныра. Ты же капитан-рыцарь, срань господня! Не будь у тебя Хриловой Силы, Хриловой Скорости, Хрилова Заднего Выхлопа и Хрил знает чего еще, все равно ты вдвое меня больше. Чего боишься?
- Мое промедление, - сказал он не спеша, - происходит от долга, который имеет перед вами Орден. За спасение Рыцаря Тартелл и помощь в борьбе с народом Черных Ножей. Понимаете ли вы, что прими я Вызов, вам придется Отвечать, ваше здоровье, ваши члены и сама жизнь будут в опасности? И даже если Хрил благословит вашу сторону, ранения могут оказаться недоступными даже для Его исцеляющей Любви?
Я оскалился. - Не тупой.
Еще миг он смотрел на меня. - Вы не отступите? У вас нет надежды победить в поединке, Кейн Безземельный, и я не желаю причинять напрасный вред.
- Милосердие - отговорка трусов. - Я уже не говорил сам. Это черные молнии двигали моими губами и гортанью. - Хрилу решать, кто победит. Не так ли? Или ты впал в ересь?
Он опустил голову, печально вздыхая. - Очень хорошо. Примирись с богом, в которого веришь, малыш; второго шанса не будет. Бросаю Вызов.
- Согласен, - отозвался я. - Принимаю.
И так мы стояли на краю верхнего бастиона, в клубах тумана от водопада. Я спиной к обрыву. Он - к выходу тоннеля. Луна, почти полная и почти над головами, осветила десять футов мягкой травы между нами, блекло, словно набросок углем на пергаменте. Он поднял моргенштерн обеими руками; солнце зашло, и он мог омыть оружие лишь в отраженном свете солнца - свете луны; так он приготовился к молитве, которая должна была освятить предстоящее Сражение.
Он выпрямился во весь рост и поднял голову к свету Хрила - рыцарь Хрила встает на колени в последний раз, когда принимает Присягу, если только не побежден и не Сдается - и, едва он завел на высоком старолипканском свои "Аммаре Хрил Тирхаалв Дхаллейг", семигранный овал булавы засветился огнем святого Эльма, сияние опускалось по рукам - я сделал один широкий шаг для разгона, и прыгнул.
В те дни - за годы до Берна и Косалла, перерезавшего мне позвоночник - я прыгал очень резво.
Дисциплина Контроля так усилила ноги, что я словно очутился на луне; когда арка прыжка повела меня вниз, я все же был на уровне его головы, так что оказалось довольно просто пнуть ногой древко булавы как раз на уровне центра тяжести.