Я пожал плечами и наконец-то засунул ногу в штанину. - Есть схватки и схватки.
- А?
Я натянул штаны. - Схватка началась, когда бедняга Брехью нацелил ружье на мои яйца.
- Ох, неужели? - Тиркилд задумчиво нахмурился. - Я не разглядел.
- Потому вы и проиграли.
- Мы проиграли, - сказал Тиркилд, принимая значительный вид, что бывает трудно для голого человека, - потому что так судил Наш Владыка Отваги.
- А приходило вам в голову, - я застегнул ряд пуговичек на штанах, - что вас просто побили?
- Хмм?
- Не подумали? Может, я просто надрал вам задницы? Может, мне просто повезло?
Глаза Тиркилда стали мечтательными, голос смягчился. - Не обманывает ли меня слабое ухо? Это музыка признания?
Я фыркнул. - Да ваше Исповедание Отваги - дерьмо вроде, э...
- Примитивное? Невероятное? Детское? Глупое? - Тиркилд тряхнул двумя ярдами волосатых плеч. - Лишь для Неприсоединившихся. Отличить простую неудачу от Осуждения Бога нетрудно в большинстве случаев, и этот случай ясен как трехамметское стекло. В критический момент Хрил отвел от меня Свою Любовь.
- О, догнал. - Я облагодетельствовал его идиотской улыбкой. - Говорите, Сам Хрил подтвердил мои слова о вашем отце.
Мышцы заиграли на широкой челюсти. - Не за это мы сражались.
- Точно, гореть мне в аду.
Полосы румянца, словно следы когтей, опоясали грудь Тиркилда, кожа на костяшках узловатых кулаков стала белой. - Вы... вы очень, очень дурной человек.
- Знаете, что когда вы реально злитесь, краснеют даже ядрышки?
Тиркилд взвился, шагнув к бассейну и почти проломив каменный пол - но остановился у края. - То, что вы сказали... о своем отце...
Вид спереди был не лучше вида сзади. - Что с ним?
- Вы описали его как здравого человека - человека великого мужества и убеждений, - сказал Тиркилд спокойно. - Человека куда лучшего, чем ваша гнусная особа.
- Возможно, это у нас общее.
- Возможно. Могу ли я выразить сожаление, что нам никогда не свести знакомства?
- Не надо. - Я поднял тунику. Она была вывернута. - Он плюнул бы вам в затраханное лицо.
Когда я взглянул, Тиркилд успел отвернуться и молча бродил в окрашенной кровью воде; я же почему-то, непроизвольно, ощущал себя ослом. Нет, ослиной задницей.
- Не принимайте близко к сердцу. - Я пытался сглотнуть, но правда лезла в горло, будто рвотная масса. - Он и мне плевал в лицо.
Тиркилд остановился. - Мы на войне.
- Чертовски уверен. Насчет вас.
- Вы не имеете ни малейшей идеи...
- Вы думаете, что воюете.
- И что, соблаговолите ублажить любопытство бедного, невежественного сельского Рыцаря, это должно значить?
- Когда подниметесь на встречу с Хрилом, - ответил я, - стойте там, держа намоченные кровью член и яйца в руке, и молите, чтобы никогда не узнать.