Я могла бы проникнуть сквозь глухое дубовое полотно, но зачем? Пусть это будет для меня таким же сюрпризом, как и для остальных Хильд.
Из тёмной прихожей на нас нехорошо смотрела усталая женщина. Растрёпанная, с мешками под глазами и подозрительным взглядом.
— Здравствуйте, — заговорила Первая. — Мы ищем ночлег и горячий ужин. Можем ли мы всё это получить у вас?
Хозяйка уставилась на нас ещё подозрительнее.
— У меня больной сын, по городу ходят слухи, что на доме проклятие. Извините, но я не могу вас впустить, — с выражением лица, будто у надгробия, мрачно произнесла женщина.
— Скажи ей, что тебя не смущает больной ребёнок, — подсказала я Хильде. — Потребуй, чтобы она тебя впустила. Деньги покажи.
— И всё же я настаиваю, — мягко улыбнулась Хильда явно уставшей от жизни хозяйке, залезла в кошель и выгребла оттуда монету номиналом в три золотых.
— Мы очень устали для того, чтобы отказываться от ночлега уже на пороге хорошего дома, — добавила Четвёртая. — Впустите нас, пожалуйста.
Обезоруженная теплом, которое излучали все три девушки, женщина раскрыла створки и посторонилась, не говоря больше ни слова и приглашая жестом девчонок внутрь. Проходя мимо хозяйки, Первая протянула ей золото, та как-то рассеянно взяла и поторопилась вновь закрыться от улицы на несколько оборотов замка.
— Пойдёмте, на ужин у меня сегодня наваристый бульон с сухарями, — немного смущаясь, наконец отошла из позиции защиты хозяйка «Эмеральда». — Лепёшки сейчас в печь поставлю, подогрею. Пряники есть…Миндальные. Пойдёмте-пойдемте, — она манила девчонок, перегнав их, за собой, на кухню.
— Вы можете обращаться ко мне Эмбер, — запоздало представилась она. — А вы?
На секунду девчонки зависли.
— Хильда, — ответила Первая, среагировав раньше всех.
— Хельга, — отозвалась Четвёртая.
— Хальва, — подумав, наконец сообразила Третья.
— Нас очень сложно отличить, поэтому если вы будете называть нас Хильдами, мы не обидимся, — обезоруживающе улыбнулась Первая. Всё же у виккантесс есть особые чары.
Эмбер выдохнула и весело заметила:
— Кажется, ваши родители решили позабавиться, созвучно назвав близнецов…
— Не то слово, — сказала Четвёртая. Все уже зашли в столовую, но девчонки по-прежнему находились в верхней одежде. На огромном столе, рассчитанным на тридцать персон, одиноко стояла тарелка недоеденного бульона с плавающей в ней ложкой из столового серебра с позолотой. Кажется, этот доходный дом знавал лучшие времена.
Пока хозяйка запоздало принимала у гостий верхнюю одежду, я решила пробежаться по комнатам. Здесь во весь рост показывалась затхлая, будто законсервированная роскошь. Гранитная облицовка стен и пола, изящная лепнина на стенах, красивая, дорогая мебель и изящные бронзовые безделушки: статуи, подсвечники, пепельницы. Здесь мог бы остановиться сам Император, не говоря уже о его высокопоставленных вельможах.