Вернувшись в столовую, где Хильды и Эмбер трапезничали, уселась рядом.
— Первая, расспроси Эмбер о болезни сына, пожалуйста. Как давно он в таком состоянии, что говорят врачи и маги. Пожалуйста, очень нужно.
Хильда выслушала меня с каменным лицом. Застывшая в руках ложка с бульоном и сосредоточенный взгляд вызвали у хозяйки лёгкий испуг.
— Что с вашим сыном? — в лоб спросила Четвёртая, не дожидаясь, пока решится Первая.
Фантомы ели только для приличия, чтобы не показать своей истинной сущности. По сравнению с ними Первая выглядела просто обжорой, и оттого, кажется, немного стеснялась.
Эмбер махнула рукой, поджав губы и отвела взгляд в сторону. Было видно, что она не хочет по этому поводу ничего говорить.
— Если вы не расскажете нам, что произошло, мы ничем не сможем помочь, — выдала Третья. — От того, что вы посвятите нас в подробности, ничего не изменится.
Эмбер шумно выдохнула, собираясь с мыслями. Тема была тяжёлая. Помолчав с полминуты, она начала тихий, неторопливый рассказ.
Эмеральд был очень любознательным и весёлым ребёнком в свои пять лет. В долгожданном наследнике не чаяли души ни отец, ни мать. Ничего не предвещало беды, жизнь протекала в суетливых заботах, маленьких радостях и разочарованиях. И в один прекрасный момент она перевернулась с ног на голову.
Вернувшись из очередного торгового рейса, муж слёг в постель с обычной простудой. Прошла неделя, две, три, ему становилось всё хуже и хуже. Эмбер водила лекарей, но те утверждали, что мужчина здоров как бык, и никаких болезней у него нет, просто организм по какой-то причине терял силы. Маги лишь качали головой и убирались подальше с её дома, без лишних пояснений. Через некоторое время в дом Эмбер и вовсе перестали приходить врачеватели, несмотря на внушительные суммы, которые женщина сулила за визит и дельный совет. Лишь некоторые откликались на просьбу, брали деньги, обещали выздоровление и исчезали с концами. После четвёртого по счёту шарлатана хозяйка окончательно опустила руки. Мужчина, который, как оказалось, доживал в чистом сознании последние дни и вовсе запретил ей кого-либо звать.
— Живи ради сына, — наказал он и окончательно потерял разум.
Полгода он существовал на грани жизни и смерти, пребывая в горячке, вскрикивая на разные голоса. За десять дней до кончины, покойный ныне муж Эмбер, казалось, начал выздоравливать: появились силы, и он даже начал вставать, вполне адекватно отвечать на вопросы. Но эта была последняя вспышка перед окончательным угасанием. А через семь дней с теми же симптомами слёг в постель Эмеральд.