Сначала меня охватил ужас. Свет сменялся тьмой, минуты, часы, сутки медленно сменяли друг друга в унисон моих мыслей. А что, если я здесь навсегда? Совсем навсегда? Даже год представлялся огромным отрезком времени. Наедине с самой собой и в ограниченном пространстве я медленно сходила с ума. Недоумение сменялось отрицанием, чтобы договориться с рассудком, приходилось себе врать, что это не навсегда, что когда-нибудь всё обязательно изменится. Но когда? Неизвестно.
Было бы ещё над чем думать. В перспективе тысячелетнего заточения рушились планы на будущую счастливую и не очень жизнь. На третью смену солнца и луны меня охватила ярость. Безудержная, всепоглощающая, она изгоняла из головы абсолютно все доводы, вытесняя их одним желанием: выбраться, разбить, избавиться от ловушки любой ценой. Обессиленное сознание померкло и я в первый раз за несколько суток заснула.
Никогда бы не подумала, что магической сущности требуется сон. Но тем не менее, когда я пришла в себя, снова стояла глубокая ночь. Эмоции сменились отупением и безразличием, я, смирившись с участью, сидела в колбе, лениво перебирая самые яркие моменты жизни, с горечью и усмешкой оглядываясь на будущие планы. Короткий отдых между ареной и практикой. Летние каникулы на задворках Империи в поместье старика, сложившего чин и отделавшегося от осточертевшего клейма пса справедливости. Теперь всё рассыпалось в пыль.
Первые сутки ещё тешила мысль, что, возможно, в поисках склянки кто-нибудь вернётся. Пусть даже Агата. Но с каждым часом, с каждой сменой периода суток надежда таяла.
Похоже, артель разнесена в щепы. Природа ещё не проснулась, снаружи её укрывала стойкая, плотная тишина. Чёрт бы побрал магессу Агату с её ловушками! Как можно было так безответственно отнестись к пленнику, к Сущности?! И действительно, оставила бы меня в сторожке, на столе, возможно, было бы хоть немного шансов на то, чтобы кто-нибудь меня нашёл. Хотя бы те же местные жители или случайно заблудшие в клоаку маги. Нет. У чёрта на рогах, да ещё и засыпанная лесным мусором.
В историях, которые рассказывал мне учитель Аарон, когда я ещё была совсем юной, он часто упоминал о могущественных джиннах и злых засланцах других миров, заточённых в такой же тюрьме. Формы темниц бывали разными, объединяло их только одно: предмет становилось невозможным сломать.
О, Боги, пошлите мне избавление! Я молилась и думала о тех моментах жизни, где поступала неправильно, где, смеясь, бегала по самому краю лезвия, взывала к добрым и злым Силам моего мира, к Покровителям и чёрному Злу. Всё было бесполезно.