.
— Денег сначала не было. — Она помолчала. — На биржах такие, как я, начинающие, готовы приплатить, лишь бы им дали заказ, который можно положить в портфолио.
— Но ты же не приплатила?
— Не-а, денег не было, говорю же, — ответила Мира, и они обе засмеялись. — Ну, в общем, это не очень интересная история. Один знакомый узнал, что я пытаюсь найти заказы, и рассказал своему знакомому, с которым учился в Питере. Этот знакомый был из Индии, после учебы вернулся и открыл свою компанию… Сейчас там вроде человек пятьсот. Ну и я. Кодят так себе, честно сказать. Но у них заказчики из Америки и Европы. Дали мне тестовое задание. С тех пор на них работаю. Неофициально, конечно. Они даже предлагали повесить мою фотку на сайте.
— Отказалась?
— Стараюсь нигде не светиться. Как видишь, пригодилось.
— Когда ты узнала?
— В смысле? Когда мать мне сказала, что мы?..
— Да.
— Когда исчез первый мальчик. Год назад. Кстати, ровно год назад. Его родители были знакомы с моей матерью, позвонили ее предупредить, а я слышала, как она говорила по телефону, ну и…
— Они все знакомы, да?
— Как минимум через одно рукопожатие, насколько я выяснила. Примерно одного круга общения. Кто-то учился вместе, кто-то дружил.
— Мама сказала, нас двенадцать.
— Я точно знаю о двадцати детях.
— Ого. Такой большой круг общения?
Мира усмехнулась:
— Я то же самое спросила у матери. Знаешь, что она ответила?
— М-м?
— Что они, в отличие от нас, общались с живыми людьми, а не с телефонами.
— Просто у них смартфонов не было, — откликнулась Нина, и они снова рассмеялись.
Они ехали какое-то время молча, и Мира смотрела в окно на болота, на указатели, на мелькающие поселки. И ей впервые захотелось поговорить. Вообще-то она редко испытывала потребность поговорить, а на такую серьезную тему — никогда. Желание было так сильно, что, пока она его обдумывала, слова стали вылетать сами:
— Я сначала не поняла, что она сказала. То есть поняла, что нас выносил инкубатор, но ничего не почувствовала. Что тут можно почувствовать? Что должен испытать обычный человек? — Она говорила горячо, повернувшись к Нине.
Нина пожала плечами. А Мира помолчала, потом заговорила снова, но уже медленно:
— Где-то через месяц до меня дошло… — она чувствовала одновременно смущение и облегчение, — что папа опять меня подвел и я опять влипла, как тогда, помнишь?
Нина повернулась к ней на секунду и снова уставилась на дорогу. Хорошо, что она не сидит напротив, а может смотреть на дорогу и не встречаться со взглядом Миры.
— Думаю, они делали что могли. Что считали нужным, — примирительно сказала Нина.