Не стал упоминать про уровень комфорта. И так понятно.
— Слуга? — вопросительно приподнял бровь, не припоминая такого, когда переступали порог этого дома.
— Бывший мастер слуг дома Дархан, изъявила желание как можно скорее перейти под мою руку. Освободившись от прошлых обязательств. Ввиду определённых соглашений, — не стал углубляться в эту тему, позволив самим додумывать всё, на что хватит воображения, — не стал ей отказывать.
Закир удивился, но не желанию мастера слуг, с этим то ему всё было понятно, а той прыти, с которой я обзаводился людьми и имуществом. Учитывая моё положение, ничего предосудительного в этом не видел. Скорее несвоевременное.
Прикинув, что на повозке действительно будет быстрее и удобнее, в целом, мои действия одобрил.
Дехи, понимая, что дорога каждая минута, устраивать долгие сборы, с посиделками, прощаниями, памятным обходом владений, не стала, потому и управилась довольно быстро. Где надо, ничуть не гнушаясь самостоятельно поработать ручками, чтобы не привлекать к делу лишних дари, которые наверняка начнут задавать дурацкие вопросы.
Вместо этого, взяла в помощь Сами, скинув на неё мелкие поручения. Для чего хватило парочки строгих взглядов и повелительных жестов, после чего, как в том анекдоте про добровольцев, Сами послушно, со всем старанием побежала работать. Даже своим детским умом прекрасно понимая нехитрую истину, либо она будет полезна, а значит, нужна, либо наоборот. И никого не будет волновать, как она себя чувствует. Здорова ли, бодра, сыта или чем-то расстроена.
Сами было одинаково страшно, что оставаться в этом месте, ставшим практически родным, что покидать его, так внезапно уезжая в неизвестность. Однако, ещё больше, она боялась остаться одной. Чего ещё совсем недавно так сильно желала. Пожары, застилающие небо, не заметил бы только слепой, как и трупы, уложенные вдоль стеночки, накрытые простынями. Она до дрожи в коленях боялась подходить к ним близко, чтобы случайно кого-нибудь не узнать. Если бы не наставления матери, что посторонним нельзя показывать свою слабость, то… не знала, что бы тогда сделала. Но, не здесь, не сейчас, не перед ними, повторяла раз за разом как заклинание. Поэтому, запутавшись в своих мыслях, безропотно отдалась на волю течения, передав другим право принимать решения. Не желая ни о чём думать, ничего вспоминать. Чувствуя себя ужасно одиноко и несчастно. Действуя по большей части механически.
Когда карета, несколько угловатая, похожая на расписной, лакированный ящик, запряжённая парой каких-то устрашающих мутантов, желтокожих, короткохвостых ящериц, была подана господам, с большим сомнением посмотрел на «смирных коняшек». У меня сложилось впечатление, что этих зверюг кормят отнюдь не травкой. И кормят ли вообще? Больно уж взгляды у них подозрительно плотоядные, прилипчивые к нам. На всякий случай, отошел подальше.