– Слушай, – сказал Ронан, поднимаясь на ноги. – Ты всё слишком усложняешь.
Он подошел к Ганси, взял ящик, повернул несколько колесиков на «английской» стороне, и сразу же кнопки на других сторонах задвигались. В этом было что-то нелогичное.
– У меня голова болит, – пожаловался Ганси.
Ронан показал ему английскую сторону. Буквы сложились в слово «дерево». Он перевернул коробку на латинскую сторону. Bratus. Потом на греческую. δένδρον.
– Значит, эта штука переводит английский на другие языки. Вот перевод слова «дерево». И всё-таки я не понимаю, что ЭТО такое. «T’ire»? Не похоже на…
Ганси замолчал. Его познания по части вымерших языковых курьезов истощились.
– Боже, как я устал.
– Ну так спи.
Ганси мрачно взглянул на друга, словно спрашивая, каким образом у Ронана, именно у Ронана хватило глупости предположить, будто сон – это нечто легко достижимое.
Ронан произнес:
– Поехали в Амбары.
Ганси бросил на него еще один взгляд. И этот взгляд спрашивал, каким образом у Ронана, именно у Ронана, хватило глупости предположить, что Ганси согласится на нечто настолько нелегальное с недосыпу.
Ронан предложил:
– Давай выпьем апельсинового соку.
Ганси задумался. И посмотрел на стол, где стоял горшочек с мятой, а рядом лежали ключи. Часы, пугающе уродливый старинный агрегат, который Ганси нашел на свалке, показывали 3.32.
Ганси сказал:
– Ладно.
И они пошли и выпили апельсинового сока.
– Это просто какой-то секс по телефону, – заметила Блу.
Орла, нимало не оскорбившись, ответила:
– Ты просто завидуешь, что этим занимаются другие.
– Нет.
Сидя на полу на кухне и шнуруя кроссовок, Блу сердито смотрела на двоюродную сестру. Орла возвышалась над ней, в блузке, которая поражала одновременно теснотой и пестрым рисунком. Штанины ее брюк были достаточно просторны, чтобы спрятать в них какое-нибудь небольшое животное. Орла помахала трубкой над Блу, рисуя в воздухе гипнотическую восьмерку.
Телефон, о котором шла речь, представлял собой горячую линию, проведенную на втором этаже дома номер 33 на Фокс-Вэй. За доллар в минуту клиенты подвергались осторожному предварительному исследованию – плюс несколько бонусов, если трубку брала Орла, – и получали ряд деликатных предположений касательно того, как улучшить свою судьбу. Все в доме поочередно сидели на телефоне. Все, как верно заметила Орла, кроме Блу.
Каникулы Блу не включали ничего сверхъестественного. Честно говоря, работать в «Нино» было бы невыносимо, обладай она шестым чувством, помимо пяти обычных. Блу обычно предпочитала не делать то, что ей не нравилось, однако, презирая работу в «Нино», она еще не уволилась. Или не вылетела. Работа официанткой требовала терпения, убедительной застывшей улыбки и способности регулярно подставлять другую щеку, одновременно доливая диетическую колу доверху. Блу могла демонстрировать лишь одно из требуемых качеств за раз, и неизменно – не то, которое требовалось. Ничуть не упрощало дела то, что в «Нино» в основном захаживали ученики Агленби, многие из которых полагали, что грубость – это просто громкий флирт.