– Нет. Наверное, нет. Но почему-то всегда так получается.
Ганси наблюдал, как исчезают крохотные огоньки фар на выезде из Генриетты; они напомнили ему о миниатюрной копии города на Монмутской фабрике. В темноте сверкнули первые (незаконные) фейерверки.
– Ну, она не совсем девушка. То есть, конечно, она девушка. Но не так, как раньше, когда я с кем-то встречался. Это… Блу. Сам спроси у нее. Мы же видимся каждый день. Хочешь, чтобы я поговорил с ней?
Он точно, стопроцентно, абсолютно искренне этого не желал.
– Я плохо умею разговаривать, Ганси, – серьезно сказал Адам. – А ты хорошо. Может… может… ну, если естественным образом разговор зайдет?
Ганси опустил плечи. Его дыхание затуманило стекло.
– Конечно.
– Спасибо… – Адам помолчал. – Мне так хочется, чтобы хоть что-нибудь в жизни было легко.
«А уж мне-то».
Дверь комнаты Ронана распахнулась. Цепляясь за косяк, ее хозяин выглянул и посмотрел мимо Ганси. Он выглядел одновременно как нынешний опасный Ронан и как тот, другой, более жизнерадостный, каким он был, когда Ганси с ним впервые познакомился.
– Ной тут?
– Подожди, – сказал Ганси Адаму. И повернулся к Ронану: – С какой стати он должен быть тут?
– Ни с какой. Вообще, – ответил Ронан и захлопнул дверь.
Ганси вновь обратился к Адаму:
– Извини. У тебя еще остался тот костюм?
Ответ Адама заглушило стуком распахнувшейся двери. Ввалился Ной. Уязвленным тоном он заявил:
– Ронан выкинул меня из окна!
Из-за закрытой двери раздался голос Ронана:
– Ты уже мертвый!
– Что там творится? – поинтересовался Адам.
Ганси смерил Ноя взглядом. Выглядел тот не хуже прежнего.
– Понятия не имею. Переночуй у нас, а?
– Не сегодня, – ответил Адам.
«Я теряю его, – подумал Ганси. – Уступаю его Кабесуотеру».
Он думал, что, если держаться подальше от леса, ему удастся сохранить прежнего Адама, отсрочить последствия поступка, совершенного в тот вечер, когда всё пошло наперекосяк. Но, очевидно, усилия были напрасны. Кабесуотер забрал бы его так или иначе.
Ганси сказал:
– Ладно. Галстук не забудь.
В ту ночь Ронану снились деревья.
Огромный старый лес, дубы и платаны, которые пробивались сквозь холодную горную почву. Листья трепетали на ветру. Ронан ногами чувствовал размеры горы. Ее древность. Далеко внизу он ощущал биение сердца, охватывавшее весь мир – медленное, сильное, непреклонное.
Он и раньше здесь бывал – много раз. Он вырос с этим повторяющимся лесным сном. Его корни переплелись с венами Ронана.
Воздух двигался вокруг, и в ветре он слышал свое имя.
Ронан Линч Ронан Линч Ронан Линч
Не было никого, кроме Ронана, деревьев и того, что им снилось.