Папа взял луковицы, терпеливо выслушал инструкции соседки относительно света и тени, сторон света. А когда она ушла, он признался, что завидует ей.
Из его слов выходило, что порой прекрасно закрывать глаза на действительность. Он считал скептиков чем-то вроде безобидных страусят, обладающих положительным свойством сунуть голову в песок и тем самым как бы избавиться от всех проблем. Но я устала от них. Они ведь настоящие идиоты, вдобавок еще получающие слишком много пространства в средствах массовой информации, потому что «обе стороны должны иметь возможность высказаться». Но у этого дела нет двух сторон. Мы умрем. Скептики просто загаживают социальные сети своим презрением и злобой относительно хаоса, воцарившегося в мире с тех пор, как мы поддались на «обман». Сегодня я увидела, что некоторые из них хотят закрыть TellUs, поскольку наши послания якобы могут привлечь сюда враждебно настроенных инопланетян.
А сейчас из-за этих придурков я даже поссорилась с папой. По его мнению, нет ничего плохого в чьем-то желании сохранить надежду. Но наших скептиков уж точно не назовешь оптимистами. Они просто занудные и высокомерные дебилы, и от них, вдобавок, не так просто отмахнуться. И не такие уж они и безобидные. Они наоборот делают только хуже другим, тем что лгут сами себе и верят в счастливый конец.
Именно из-за этого я тогда вспомнила, как все обстояло в начале лета. Очень многим тогда требовалась помощь. В нашем городе хватало малоимущих, которые не могли вернуться домой к своим семьям, а ведь наш достаток позволял помочь им. Если бы папа не остался в стороне в первые дни, когда деньги еще что-то значили, мы могли бы принести пользу. «Сначала мы ведь не знали наверняка, что комета обязательно попадет в нас, – заявил он сейчас. – Что делали бы мы без средств, если бы она прошла мимо?» И тогда я всерьез разозлилась. Уж точно я никогда не имела в виду, что нам следовало отдать буквально все, и он знал это. И тогда до меня дошло, что я сердилась на него все лето, хотя и не хотела признаваться себе в этом.
Мы старались не ругаться с тех пор, как я заболела. А сегодня, казалось, все выплеснулось наружу. Все мое раздражение относительно мелких и больших вещей. И я даже перешагнула запретную черту: «Как, по-твоему, отреагировала бы мама, узнай она, насколько эгоистичным ты был?»
Я поступила просто отвратительно. На самом же деле я понятия не имела, что сказала бы мама. Я была еще слишком маленькой, когда она умерла.
Папа выбежал из дома, и я даже испытала удовлетворение, услышав, как входная дверь захлопнулась за ним.