Но так ли я уверен в этом?
Эмма собирается присоединиться к нам, но Стина просит ее уйти в свою комнату.
Я чувствую покалывание в кончиках пальцев, словно они онемели.
Мы с Марией садимся напротив друг друга. Она оглядывается.
– Джудетт дома у подруги, – объясняю я.
Мария кивает.
– Как у вас красиво, – говорит она.
– Спасибо.
– Просто не верится, что здесь когда-то был старый рабочий квартал. Сейчас это один из самых прекрасных районов города.
Я слышу неприятные нотки в ее тоне. Она завидует? Осуждает?
– У Стины давно эта квартира, – говорю я.
На кухне начинает пыхтеть кофеварка.
– Нормально, если я заварю как обычно? – кричит Стина.
– Конечно. Только простой полицейский кофе для меня, – кричит Мария в ответ.
Стина натужно смеется. Я тру пальцы друг о друга, пытаясь оживить их, и как наяву вижу спину Тильды перед собой. Она оборачивается и только потом уходит.
– Вы можете подождать меня? – кричит Стина.
– Конечно!
Мария снова смотрит в мою сторону. Она кладет локти на колени и переплетает пальцы. Ее ногти коротко подстрижены и ухожены. Такое ощущение, что, пока мы ждем, она наблюдает за мной. Пытается прочитать что-то в моем лице. Я даже не знаю, смотреть ли мне в сторону или таращиться на нее в ответ. Внезапно мне кажется важным все делать правильно.
Однако я не знаю, что в данной ситуации подразумевается под этим. Преимущество ведь на ее стороне. Она знает, о чем идет речь.
Наконец слышно хлопанье дверец шкафа и звон фарфора.
– Ты повредил бровь? – спрашивает Мария.
Я машинально поднимаю руку к лицу, щупаю корку на ране:
– Меня кто-то ударил головой в тот вечер, когда на площади показывали футбол.
На лице Марии сохраняется непроницаемая маска.
– Это произошло случайно, – добавляю я.
– Я понимаю. Тогда творилось черт знает что.
Она достает маленький блокнот и шариковую ручку из внутреннего кармана пиджака. Листает ее до чистой страницы.
– Ты была там? – спрашиваю я.
– Я задержала несколько человек.
Мария что-то записывает в блокнот, а я думаю о полицейских, которые вывалились из автобуса и пытались остановить драку.
Бомбом заходит в комнату и останавливается перед Марией. Она наклоняется вперед и чешет его по спине до самого хвоста. Когда она перестает, он поворачивает голову и требовательно смотрит на нее. Ждет продолжения.
– Именно так он поступает, когда хочет, чтобы его чесали, – говорю я. – Ты, наверное, привыкла иметь дело с собаками?
– Я без ума от них.
На этот раз улыбка Марии выглядит искренней. Бомбом сдается и со вздохом ложится на пол у ее ног.
Стина входит и опускает поднос на стол. Она ставит каждому чашку и, только наполнив их, сама садится на диван рядом со мной.