– Ты уверен в этом?
– Мария, – вмешивается Стина чуть ли не веселым тоном, – если тебе понадобилось с ним поговорить, то ты должна…
Мария выглядит смущенной.
– Я просто хочу подчеркнуть, что все очень серьезно. Если тебе что-то известно, ты должен рассказать это нам.
– Мне неизвестно, где она, – отвечаю я, стараясь говорить спокойно. – Если кто-то и знает что-то, то, конечно, это Аманда или Элин.
Мария молча смотрит на меня. Она не записывает их имена в свой блокнот.
Может, ей известно, кто они такие? Возможно, она уже разговаривала с ними?
– В последний раз ты, значит, видел Тильду после матча, – говорит Мария. – Судя по ее виду, как, по-твоему, она чувствовала себя тогда?
Голова вообще отказывается работать, когда я ищу нужные слова.
– Она была довольно сердитой и грустной… отрывалась наверняка, – говорю я. – Мы все этим занимались.
– Вы веселились вместе?
– Нет. Мы встретились там. В городе, я имею в виду. Я не знаю, где она была до этого.
– Значит, вы встретились во время матча или…
– Он как раз только закончился.
– Это уже случилось? – спрашивает Мария и показывает ручкой на мою бровь.
– Да.
– Кто, ты сказал, ударил тебя головой?
– Я не говорил этого. Я имею в виду, я не знаю. Я не успел даже увидеть, кто это был. Там царил такой хаос.
Мария кивает в знак согласия. Ручка с шумом царапает блокнот.
– Что произошло потом?
– Мы совместными усилиями выбрались с площади.
– Если верить тебе, она была сердитой и грустной. Может, случилось что-то особенное?
– Я не знаю точно. Она сказала, что люди лицемерны.
Мария отрывает взгляд от блокнота:
– Что, по-твоему, она имела в виду?
Я кошусь на Стину:
– Тильда отрывалась на всю катушку… судя по слухам.
– А конкретно? – спрашивает Мария. – Наркотики? Секс?
Я пожимаю плечами:
– Кто знает, насколько они правдивы?
Я как наяву вижу стеклянный взгляд Тильды перед собой.
«На сто процентов затраханная».
Я не хочу, чтобы она оказалась в дерьме, когда вернется. Но, может, стоит сказать все как есть? Может быть, она получит необходимую помощь.
– Симон? – говорит Мария.
Тильда никогда не простила бы меня.
– Я не знаю, – отвечаю я снова.
– Она считала тебя лицемером?
Так ли это? Такой ли я?
«Заткнись, Симон. Ты тоже далеко не праведник».
– Я не знаю, – повторяю я.
– Почему ты спрашиваешь? – интересуется Стина. – Это же все равно их дело?
– Нам стало известно, что Симон и Тильда из-за чего-то ссорились. Несколько человек попытались вмешаться.
Стина поворачивается ко мне на диване. Впервые я вижу беспокойство в ее глазах.
Покалывания из моих пальцев распространяются выше на руки.