Вначале в декабре 1917 года, воспользовавшись внутренними смутами русского государства, финны получили из рук большевиков долгожданную независимость, не сделав при этом ни единого выстрела и не потеряв ни одного человека. Одновременно с этим новорожденная европейская держава удержала за собой хранимый в Хельсинки золотой запас Великого княжества, а также город Выборг вместе с губернскими землями, который либеральный государь Александр I подарил Финляндии.
Затем при помощи германских штыков финский шюцкор спас свое обретенное государство от «красной заразы», доставшейся стране в наследство от мрачной русской оккупации. Бывший царский генерал Карл Густав Маннергейм кровью и железом решительно навел по всей стране твердый порядок. Беззаветно борясь с большевистской крамолой, он безжалостно убивал и изгонял за пределы Финляндии толпы отщепенцев, для которых идеи красного интернационализма были выше пламенной любви к бело-голубому флагу. А тех, кто не успел убежать, сначала убивали на городских площадях, потом отправляли в тюрьмы, и те, кому самый гуманный суд оставил жизнь, отправлялись в лагеря на перековку.
Когда генерал вступил в очищенную от красных банд столицу, вся свободолюбивая Финляндия со слезами на глазах рукоплескала ему. Сотни добропорядочных буржуа и лавочников, стоя на залитой кровью отщепенцев мостовой, громко славили своего спасителя, финского Камилла и Муция Сцеволы, имевшего шведское происхождение.
Окрыленный успехом и пылкой любовью сынов Суоми, Маннергейм решил подарить своему новому отечеству вслед за свободой все исконные финские земли, которые остались под пятой русских оккупантов. По этому поводу столичным историкам был сделан срочный запрос, и вскоре вся Финляндия узнала о своих истинных границах, о которых она ранее и не подозревала.
Светясь от осознания важности исторического момента, господа историки доложили Карлу Густаву Маннергейму, что финская нация может по праву претендовать на всю территорию от Кольского полуострова до устья Енисея.
Подобное историческое открытие весьма обрадовало господина барона, но, будучи человеком практичным и рассудительным, он внес существенные коррективы в вопросе о восточных границах возрождаемой им Великой Финляндии.
– Я полагаю, что на данный момент нам будет вполне достаточно земель, что располагаются к западу от линии Архангельск – Онежское озеро – река Свирь – Ладожское озеро и река Нева. Особо хочу отметить судьбу бывшей русской столицы, Санкт-Петербурга. Он будет превращен в «свободный город-республику» вместе с прилегающим к нему Петергофом, Ораниенбаумом, Царским Селом и Гатчиной. Вот тот предел, который я вижу для себя как главнокомандующего финского государства. Все остальные свершения оставим молодому поколению, в руки которого через двадцать лет мы вручим дальнейшую судьбу нашей страны, – величаво молвил генерал, решительно проводя красным карандашом по разложенной перед ним географической карте.