Также были безрезультатными попытки Москвы добиться согласия финнов отодвинуть границу от Ленинграда на 70–100 километров вдоль Финского залива, а также на передачу советской стороне островов Койвисто и Лавенсари, в обмен на равноценный размен территории в Восточной Карелии, на которую финны претендовали на переговорах в Тарту в 1922 году.
– Нет, нет и нет… – неизменно чеканили финские дипломаты на все призывы Москвы разрешить возникшую проблему мирным путем. При этом президент и премьер не принимали во внимание даже мнение самого маршала Маннергейма. Старый вояка утратил былой пыл и теперь стоял за мирное сосуществование с восточным соседом. Маршал призвал руководителей Финляндии согласиться на перенос границы в глубину Карельского перешейка, до предполья оборонительной линии, громко именуемой на страницах западных газет линией Маннергейма.
Полностью поверив, что они стали полноправными участниками большой европейской политики, Рюти и Каллио были абсолютно глухи к любым советским предложениям. И чем больше Кремль наседал на Хельсинки с различными мирными инициативами, тем все решительнее становилось намерение лидеров Суоми идти выбранным ими путем до победного конца.
Стремясь как можно быстрее решить пограничные проблемы миром, в октябре 1939 года Сталин пригласил финскую делегацию в Москву на переговоры, которые возглавил лично. Это было знаковое решение, если учесть, что переговоры с немцами по заключению пакта о ненападении возглавлял Молотов.
Финны на эти предложения ответили своими знаковыми действиями. За несколько дней до начала переговоров был отдан приказ под видом маневров начать переброску войск к советско-финской границе. Одновременно с этим правительство объявило о начале мобилизации армейских возрастов до 33-летнего возраста.
Все это проходило на фоне неослабевающей националистической истерии, развязанной на страницах газет и по радио. По стране прокатились многочисленные митинги в поддержку политики правительства, на которых стали открыто призывать к войне с Советской Россией. Стали необычайно популярны символы и цвета Финляндии, которыми украшалось все, начиная от витрин магазинов и стен домов, до одежды и причесок.
Последним штрихом финского ответа злобным большевикам стало решение не посылать на переговоры в Москву министра иностранных дел Финляндии Эркко. Вместо него делегацию возглавил посол Финляндии в Швеции Ю. Паасикиви, что существенно принижало уровень финской делегации. Отправляясь в Москву, посланники Хельсинки не имели права на подписание какого-либо соглашения или протокола. Кроме того, Паасикиви, человек мирный, склонный к достижению разумного компромисса, был лишь ширмой. Главное слово на грядущих переговорах имел представитель военного министерства полковник Паасонен.