— Умею, — вздыхает Лампёшка. — Запросто. Но почему так недолго?
— Чем меньше, тем лучше.
Мальчик всё ещё наполовину скрывается под кроватью, рубашку он уже снял. Тело его худое и бледное, с остро торчащими лопатками.
— Но ведь гораздо приятней…
— Ты вообще способна просто делать что говорят?
— Способна.
— Вот и делай. И считать будешь ты, потому что я забываю.
— Как это — забываешь?
— И не подглядывать! Пока я лежу в ванне, смотреть на меня нельзя. Это третье правило. Ясно? Отворачиваешься к стене и считаешь. Вслух.
Лампёшка кивает и шлёт улыбку Ленни, который ждёт её за порогом.
— А когда время кончится, поможешь мне вылезти. Даже если я не захочу. Вылезти — это обязательно. Поняла?
— Поняла-поняла.
Он выбирается из-под кровати и ползёт по комнате. Тёмный хвост — нет, спайка, — извиваясь, тянется за ним. Добравшись до края ванны, он делает глубокий вдох и пытается подтянуться. Не выходит. Он пробует ещё раз. И ещё.
— Я смогу, — пыхтит он. — Всегда мог.
— Давай помогу?
— Ты подглядываешь!
— Не хочешь — не надо.
Лампёшка отворачивается и слушает, как он бьётся, чертыхаясь вполголоса:
— Ну давай же, слабак, неженка! Давай же!
— Ты был болен, — говорит она. — Прошлой ночью чуть не умер, помнишь?
— Ну и что? Это не оправдание… — Она слышит, как он опять соскальзывает на пол. — Смогу, и всё. Нет, не лезь! Не смотри!
Лампёшка, не слушая, подходит к мальчику и обхватывает его за пояс. Он такой лёгкий, что она без труда его поднимает. На миг она чувствует прикосновение его хвоста, прохладного и мягкого, как лягушачья кожа. Мальчик плюхается в воду и выныривает, отфыркиваясь и вопя:
— Нельзя! Мне нельзя с головой под воду!!! Я же говорил! Почему не слушаешь?
— А, да, забыла.
— Иначе я утону, говорил же! У тебя что, совсем мозгов нет?
Лампёшка вздыхает. Гладь кролика, милого кролика.
— И уйди! Не смотри! И считай: семь, восемь…
— Уже начинать?
— Да, безмозглая девчонка! Десять, одиннадцать…
— Но всё-таки зачем? Ладно, уже начала, уже считаю! — От взгляда его чёрных глаз она всякий раз вздрагивает. — Э-э-э… тринадцать, четырнадцать…
Медленно считая, Лампёшка подходит к двери, из-за которой выглядывает Ленни.
— Шестнадцать, семнадцать, — продолжает она. — Спасибо тебе, милый Ленни. Восемнадцать, девятнадцать. Я скоро закончу, но ты иди, если хочешь. Двадцать. Двадцать один. — Она улыбается парню, но вдруг замечает, что Ленни вовсе не смотрит на неё, а с разинутым ртом разглядывает что-то у неё за спиной. Лампёшка оборачивается.
Эдвард лежит в ванне, голова наполовину под водой. Его глаза медленно распахиваются, и цвет их начинает меняться.