Лампёшка (Схап) - страница 61
Утопить мысли в стакане не выйдет: выпить нечего, а дверь заперта.
Всё, что можно было разбить, уже разбито.
Всё, чем можно было себя попрекнуть, уже сто раз сказано. Слабак. Конченый человек. Ничтожество.
Никудышный из него вышел муж, моряк, отец. Никудышный смотритель маяка.
Правда, последнее ещё можно исправить. Хоть чуток загладить свою вину. Не ради себя, о себе он и не помышляет. Ради Лампёшки.
Вот Август и затаскивает себя наверх, на одной ноге и одном обрубке, каждый вечер, ступенька за ступенькой. Уходит на это полчаса. Порой и больше. В темноте он зажигает фитиль и смотрит, как луч скользит по чёрной воде.
Вжих — есть, вжих — нету. То появляется, то исчезает, словно и не было.
Вжих — есть, вжих — нету. Вжих — свет, вжих — тьма. Была у тебя жена — вжих — и дочь — вжих, была служба, была нога. Была и сплыла. Словно и не было.
Когда наступает утро, он тушит огонь и продолжает глазеть на море, на скалу. Проклятая скала!
Обычно он так и остаётся наверху на весь день. Смотрит, как солнце плывёт по небу, как тень башни сперва укорачивается, а потом удлиняется. А потом приходит время вновь зажигать маяк.
По вечерам соседка приносит ему поесть. В железной кастрюльке, которую не разбить. Он пробовал.
Соседке приходится нести кастрюльку по скользкой тропе перешейка, поэтому Август всегда вежливо её благодарит.
— Кушайте на здоровье! — отвечает она, и конец разговору. Готовить она толком не умеет.
С-О-Н
Ещё вчера её переполняла решимость, но наутро, поднимаясь по лестнице, Лампёшка чувствует себя уже не так уверенно. Зайдя в комнату, она ставит поднос с едой на пол у кровати.
— Завтрак, — объявляет она, опускается в кресло и ждёт, пока он поест.
За её спиной на полках стоят книги, повернувшись к ней коричневыми корешками. Они как будто тихонько ёрзают на местах. Толкают друг друга и шушукаются: «Она? Эта поломойка? Собралась учиться читать?» Они шуршат страницами и исподтишка смеются над ней: «Ишь, чего придумала! Ничего у неё не выйдет. Куда ей!»
Лампёшка вздыхает и опускает глаза. Может, они и правы, думает она. Что ж, посмотрим.
Посмотрим, думает Эдвард, выползая из-под кровати. Посмотрим, удастся ли чему-нибудь научить эту безмозглую девчонку. На письменном столике уже приготовлено всё необходимое: бумага, чернила и книга, заложенная на местах попроще. Но тут его взгляд падает на девчонку: расселась в кресле Йозефа, да ещё и ногами болтает!
— Слезь немедленно! — кричит он.
Это не её место, тут ей сидеть не позволено!
Она испуганно вскакивает и садится на пол, скрестив ноги по-турецки. И прижимает к губам палец.