— Не разговор, а есть партия. Уже разверстана. Мы в разверстку не включены. Требую, чтобы для кооператива сотрудников іубкома, совета и партийного издательства немедленно отпустили, пока товар не пошел по рынку, хотя бы такое количество, чтобы публика себе по смене рубашек завела.
Стебун вопросительно взглянул на Клейнера.
— Сейчас узнаем! — решил проверить Клейнер.
Он нажал кнопку звонка, и Тарский с несколькими бумажками явился в кабинет.
— Виктор Павлович, получали мы из Германии полотно и чулки?
— А вот как раз для вашей подписи приготовлен наряд целевого распределения, согласованный с комиссией Госторга.
— Уже? — Клейнер на мгновение воззрился без особого проникновения в поданный ему наряд распределения. Поплавал по цифрам глазами и наконец махнул бумагой.
— Виктор Павлович, придется пересмотреть этот наряд. Я считаю необходимым некоторую часть из общего количества товара выделить для нового партийного кооператива при губкоме. Вот тут товарищ Бухбиндер с мандатом…
— Они получают через МСПО.
Клейнер быстро перевел взгляд на Бухбиндера, попробовавшего протестующе вскочить со стула, схватил испытующий взгляд Стебуна, мелькнувший из-под пенснэ по секретарю, и начальнически отверг предложение.
— Нет, надо будет непосредственно.
— Тогда давайте обойдемся без ломки наряда новым пересмотром. У нас в наряде значится фонд внеплановых выдач, мы из него отпустим.
— Можно это? Есть в фонде товар? Получит его действительно кооператив?
— По вашей резолюции, без всякой волокиты на этих же днях все можно выдать.
— Где здесь писать?
— Вот здесь… Кооперативу такому-то из фонда внеплановых выдач отпустить такое-то количество.
— Двести пар чулок тебе довольно? — запросил Клейнер. — Пятьдесят кусков полотна хватит?
— Довольно! — согласился Бухбиндер, подмигнув весело самому себе. — Для первого раза… Но, — пообещал он, — я буду ходить к вам при всякой нужде, и если попробуете мне отказать, я приведу сюда половину Совнаркома.
— Вот хапуга! — засмеялся довольно Клейнер. — Подписал… Значит вы, Виктор Павлович, это устроите. Сговоритесь с товарищем Бухбиндером.
— Антик! — выразил свое удовольствие Бухбиндер, взмахивая приветственно остающимся рукой и уходя с Тарским.
— Это что, секретарь — жеребый красавец этот? — заинтересовался Стебун Тарским.
— О, это, брат, не секретарь, а разрыв-трава! Стенограф, на машинке не пишет, а играет. Во всех наркоматах знакомства столько, сколько у нас с тобой не наберется, хоть поработай мы в партии еще полжизни. Пути связей с иностранными рынками знает наизусть. Меня держит в курсе всех ошибок и промахов. Спец, но с такими спецами только и можно что-нибудь делать…