Она прервала себя:
— А вот как раз дама на воспитание желает взять ребеночка, в приемыши…
Миловидненькая дама с головкой хорька на полях шляпки, в шубке и с муфтой оживила всю палату своей нарядной фигуркой.
Русаков поклонился ей и сейчас же спохватился, пряча рисунки в карман.
— Да, а у вас практикуется, значит, передача детей желающим?
Он встретился взглядом с молодой женщиной, рассматривавшей детей, и указал ей головой на сына, давая понять, что взять надо этого ребенка.
Софья Платоновна поняла и незаметным движением глаз с своей стороны сделала знак послушной готовности. Она потрейала по головке двух-трех ребятишек.
— Какие худенькие!
Переступила к кроватке Леньки, взглянула на мальчика и увлеченно ожила:
— А этот-то замазур, а! Уй, бука! Уй, хока! Уй, волосатик! Херувимыш маленький!
Ленька завозился и, растопырив пальчики, вытянул ручонку.
— Ца-ца! ца-ца! — он тянулся к большим пуговицам на шубке Софьи Платоновны.
— Цаца? Ах ты, карапуз! А хочешь звать меня мамой, я дам много-много цац тебе?.. Скажи: мама! мама!
— Мя-мя! — пискнул Ленька.
— Говорит! Ах ты, бутуз, бутуз, бутуз!
И Сухачева и переглянувшийся с ней Русаков сочувственно улыбнулись молодой женщине.
— Ну, — повернулась та вдруг к заведующей, — в другие приюты я уже не пойду и у вас больше искать не буду. Разрешите мне взять этого крошку?
— Можно хоть дюжину. У нас его место не загуляет.
— Вот хорошо! Ну, идемте, оформим это. Дайте мне справку для ЗАГСа, и я распишусь.
— Идемте в контору.
— Ну, а я пойду посмотрю, как пришел мой багаж! — сказал Русаков. — Как зовут этого малыша? Я забыл, — с невинным видом спросил он, доставая опять записную книжку. — Надо записать его в расход.
Сухачева, не скрывая, что она также не знает детей, предупредительно обратилась к медальону.
— Сейчас узнаем.
И, расстегнув медальонец, без тени какого-либо подозрения сообщила:
— «Симеон Граев. Взят у отца, убившего мать и покончившего самоубийством»…
— Воинственные родители были, — отметил Русаков.
— У нас почти все такие, — сказала Сухачева.
Все вышли из палаты.
Через два часа после этого Русаков садился в поезд, имея справку об усыновлении ребенка гражданкой Ивановой, а также расписку в получении продуктов третьим домом от «Ара».
* * *
Детище Стебуна — дискуссионный клуб открылся.
Ввиду важности той работы, которую должен был провести клуб по сплочению верхушечной части партии и по спайке ее с середняцким активом московских и провинциальных работников, особо подобрано для него помещение. В боковом корпусе губкома для этого разгружен из-под Комсомола и канцелярий ниж-ний этаж с залом и тремя сводчатыми комнатами. Все это снабжено подобранной со вкусом скромной обстановкой, убрано картинами и завешано шторами.