А когда я уже перестала надеяться и просто сидела в кабинете, я услышала, как открывается дверь. Я заставила себя сохранить выдержку и чуть притормозила, не сразу рванулась в зал. Это был он, я знала. Собрав всю свою храбрость, я на ослабевших ногах поднялась из-за стола. В конце концов, я же этого хотела. Я медленно прошла по залу: Саша стоял спиной ко мне перед картиной Идриса. Он оставил виолончель у входа. Да, это правда, он вот-вот уедет. Сейчас мы с ним попрощаемся. Он пришел именно за этим. Услышав стук моих каблуков по каменному полу, он напрягся, его затылок окаменел. Я приблизилась еще немного, но застыла на разумном расстоянии. По резко распрямившимся плечам Саши я догадалась, что он глубоко вздохнул. И тут он повернулся ко мне, и его черные глаза остановились на мне. Я покачнулась. Он тоже. Проходили секунды, мы смотрели друг на друга, не в силах оторваться.
— Я долго не решался прийти…
— Я вас ждала.
Еще несколько секунд молчания. Мое сердце стучало быстро, громко, больно.
— Я не мог уехать, не увидев вас в последний раз.
Мы синхронно шагнули вперед и теперь стояли почти невыносимо близко, едва не касались друг друга.
— Не нужно нам было встречаться, — сказал он.
— Да, не нужно было.
— Я никогда об этом не пожалею.
— Я никогда вас не забуду.
Он сделал последний шаг ко мне, его глаза разгорались все ярче. Ладонь потянулась к моему лицу и на полпути застыла, совсем рядом, так волшебно рядом, что до меня доходило ее тепло. Он боролся с собой, я боролась с собой. Мне было достаточно наклониться, чтобы он дотронулся для меня, и мы бы прекратили эту борьбу. По моей щеке покатилась слеза.
— Вам пора, Саша.
Его лицо побелело. Он знал, что я права. В последнем отчаянном взгляде, которым мы обменялись, запечатлелось все, что было между нами. И все, что могло произойти, если бы мы встретились в другой, не нашей жизни.
— Берегите себя, Ава.
Он отошел, а я смотрела на него, не отрываясь. Он поднял виолончель, положил пальцы на дверную ручку и в таком положении застыл. Собрался что-то добавить, но передумал. Тем лучше. Открыл дверь, немного подождал — последние мгновения промчались одно за другим, — быстро спрыгнул со ступенек и ушел по улице. Я распахнула дверь и тоже спустилась по ступенькам. За пеленой слез все было как в тумане. Он быстро удалялся, я едва успела в последний раз увидеть его фигуру перед тем, как она скрылась за углом.
Я долго стояла на мостовой и не могла пошевелиться, меня охватила смутная тоска. Мне всегда будет не хватать Саши, и сердце станет биться быстрее, когда воспоминания улетят к нему. Я буду представлять его себе, такого мощного и харизматичного, управляющего оркестром или сбрасывающего напряжение игрой на виолончели, если его что-то раздосадует, обеспокоит или возмутит. В моих мечтах его образ никогда не изменится. Но я ни за что не буду допускать в них