— Могу я его увидеть? — перебила я. — Мне уже ясно, что ситуация серьезная, очень серьезная и что у него уйдут месяцы на восстановление…
— Мы не знаем, в какой мере он восстановит свои…
Я впилась пальцами в письменный стол, чтобы не вцепиться врачу в горло. Надо сохранять спокойствие, но с этим человеком, который так логично все излагает и в принципе только выполняет свою работу, мне было трудно это сделать.
— Послушайте, доктор, я все поняла и лишь прошу вас назвать номер палаты моего мужа. Мне необходимо попасть к нему, причем немедленно, и не надо говорить об установленных часах посещения.
Ну да, я стукнула кулаком по столу, но перед дверью палаты номер 423 мне стало не по себе. Она была приоткрыта, мне оставалось легонько ее толкнуть, и я наконец-то буду рядом с Ксавье. Но страх не пускал меня, удерживал на пороге.
— Вы его жена?
Я обернулась и поймала доброжелательный взгляд санитарки. Я молча кивнула.
— Он ждет вас… Приходя в себя, он всякий раз зовет вас. Вы же Ава? Это ваше имя?
Я снова кивнула, и снова молча.
— Не надо бояться. Не стану утверждать, что вам будет легко, но это же он, всего лишь он, согласны?
— Спасибо…
Она испарилась так же внезапно, как появилась, и я наконец толкнула дверь. Комната была погружена в полумрак, лучи солнца едва просачивались сквозь планки жалюзи. Ксавье не переносит яркий свет? Я бесшумно приблизилась, усердно избегая смотреть на подвешенную ногу, металл, проткнувший кожу, искалеченную руку. В разные стороны от его тела разбегались прозрачные трубки, я старалась не видеть иглы в венах и не слышать попискивание машин, к которым его подключили. Мне хватало опухшего лица мужа, восковой желтизны кожи, глубоко ввалившихся глаз, на которых я сосредоточилась. Когда мой крестный путь завершился возле кровати, я побоялась дотронуться до Ксавье, чтобы не разбудить, но все же не стерпела и погладила его лоб и волосы. Он застонал, я взяла себя в руки и не разрыдалась. Ксавье попробовал разлепить веки, я поцеловала его губы. Мельчайшее движение требовало от него почти неподъемных усилий.
— Ксавье… это я…
— Ава…
Его голос был совсем слабым, а он, всегда такой сильный, показался мне нестерпимо хрупким.
— Я с тобой…
Он хотел пошевелиться, его голова чуть покачивалась справа налево и обратно.
— Спи, спи, я буду здесь, рядом.
— Я хочу тебя видеть.
Я взяла стоявший за моей спиной стул, бесшумно подтащила его к себе, села и наклонилась к нему, следя за тем, чтобы по возможности не опираться на кровать. После нескольких попыток Ксавье удалось приподнять веки, его взгляд был пустым, обессиленным. Губы скривились в намеке на улыбку. Но она продержалась недолго, потом лицо исказилось.