Я заставила себя съесть немного больше, чем обычно. После аварии я с трудом запихивала в себя обязательный минимум пищи, необходимый, чтобы продержаться, — мое тело будет получать ровно столько, сколько нужно, чтобы помешать ему сдаться. Вот уж чего я не могла допустить! А теперь, под папиным зорким взглядом, необходимо было сделать вид, что я в форме. Я как будто снова стала маленькой девочкой, которую отругают, если она не доест свою порцию. Я, не торопясь, жевала и периодически вымученно улыбалась детям. Ни принесенное дедушкой блюдо, которое им безумно понравилось, ни присутствие самого дедушки не смогли поднять им настроение. С каждым днем они все тяжелее переживали отсутствие Ксавье. Были слишком послушными и слишком тихими. Словно свинцовая плита придавила наш дом, им недоставало воздуха, их детство было отравлено, а радость жизни испарилась. Ничего уже не было как прежде. Дети до конца израсходовали свои запасы энергии, они были выжаты, как лимон, лишены сил и не могли противостоять тоске. Им жутко не хватало отца…
— А папа приедет на мой день рождения?
Как любой ребенок его возраста, Титуан твердо верил, что день рождения, на который соберутся его друзья и вся семья, обязательно состоится. Как мне выкроить время, чтобы организовать такой важный для него праздник, доставить ребенку долгожданное удовольствие? В обычной жизни за несколько недель до великого дня все приглашения уже были бы розданы в школе, торт выбран, развлечения придуманы, вся главная подготовительная работа завершена. Но обстоятельства изменились, и в этот раз ничего не было сделано. Пустота. Пенелопа смотрела в сторону, боясь моего ответа.
— К сожалению, не знаю, получится ли, мой родной, — призналась я. — Мы это не обсуждали с докторами, и папа еще очень усталый… Ему запрещают даже вставать с постели, поэтому приехать сюда… пока еще рано об этом говорить.
Глаза сына наполнились слезами.
— Мы больше ему не нужны!
Резким движением руки он отшвырнул тарелку к дальней стенке и бегом умчался к себе в комнату, выкрикивая что-то свирепое. Ему было больно, ужасно больно, он не понимал, почему отца нет уже несколько недель и почему мы, может статься, не отпразднуем в этом году его день рождения. Несвойственный сыну гнев парализовал меня. Мне захотелось очутиться где-нибудь в другом месте, не здесь, не с моими детьми и моим отцом, а где-то вдалеке от горя, сбежать от муки Ксавье и от страданий, которые он нам принес. Впервые после несчастного случая я разозлилась на мужа, рассердилась на него за неосторожное поведение, за искалеченное тело и за апатию, которые тяжело давили на нашу семью и выбивали почву из-под ног детей. Ксавье бросил меня одну, заставил отражать все атаки в одиночку. Без него. Он не только больше не был самим собой, но и стал чужим нам, его близким.