– Да вроде ничего, кроме одной мелочи – ты что, собираешься оставить детей?
– Что значит «оставить»? Ты стал хорошим отцом, думаешь о детях, Аугусто живёт своей жизнью, Изабела замужем, а что касается Патрисии... мне кажется, она с удовольствием будет жить с нами в Нью-Йорке.
– Никогда! – вскрикнул Конрадо и вскочил из-за стола, опрокинув чашку с кофе. – Слышишь – никогда! Патрисия останется со мной. Ты можешь пускаться на какие угодно авантюры, но заруби себе на носу: я не позволю! Моя дочь останется со мной!
Вагнер подъехал к многоэтажному блочному дому и, кивнув привратнику, сидящему у двери с отрешённым лицом наркомана, набрал код и вошёл в дом. В руках у него был пакет с едой. Он вошёл в комнату, где на кровати лежала Изабела: руки и ноги её были привязаны, рот заклеен пластырем. В глазах стыло страдание. Вагнер отодрал пластырь, нежно положил ладонь на низ её живота.
– Что ты хочешь – поесть или, может быть, ты соскучилась по мне? – спросил он тихо.
– Поесть! – прошептала Изабела.
– Сейчас я тебя покормлю, я принёс тебе твоё любимое блюдо: мясо с рисом, оно ещё тёплое.
Вагнер осторожно, как ребёнка, начал кормить Изабелу.
– Развяжи мне руки, – попросила Изабела жалобно. – Они у меня затекли.
Вагнер развязал её руки.
– Кем был твой отец? – неожиданно спросила Изабела. – Я никогда не спрашивала тебя об этом, извини, но и ты избегал разговора о родителях. Они были эмигрантами?
– Да, они эмигрировали после войны.
– Из Германии, да?
– Да, из Германии.
– Тогда всё понятно: твой отец наверняка был нацистом. Вот откуда у тебя эта жестокость, эта холодная, страшная жестокость. – Изабела схватила вилку и попыталась ткнуть ею в лицо Вагнера.
Вагнер успел отклониться и спокойно сказал:
– Да, я вижу, с тобой по-хорошему нельзя.
Лаис вернулась в академию, огорчённая несостоявшимся разговором с мужем и странным туманным намёком на то, что с Изабелой что-то произошло.
– Но ты ведь не можешь возиться с детьми до конца своих дней, наверняка Вагнеру известно, где она сейчас; Изабела ведь вообще любит выкидывать штуки, – успокоила Рутинья.
– Но тот парень, о котором говорил Конрадо, подозревает Вагнера.
– Лаис, как ты могла поверить во всю эту чушь? Этот парень наверняка влюбился в Изабелу и придумал таинственную историю с её исчезновением. Они же так любят тайны – эти молодые, – грустно добавила Рутинья. – Например, Родриго... он всё время куда-то исчезает, говорит, что он очень занят работой, а я знаю, что он снимает для рекламы эту шлюху из Ангры. Господи, неужели я окажусь в роли обманутой старой дуры? Впрочем, прости, Лаис, что я о себе. Давай займёмся работой, а потом я сама позвоню Вагнеру и спрошу, где Изабела. Скажу, что она мне срочно нужна.