Она протянула Нэнсибет бокал. Они наклонились друг к другу. Края бокалов соприкоснулись и зазвенели.
— Все еще злишься на меня? — Мяукнула Нэнсибет.
Сильвестр зачарованно наблюдал, как ноздри Нэнсибет расширились, когда она опустила свой вздернутый носик в бокал:
— За что на тебя злиться, за то, что ты такая, какая есть?
— Ты не должна утешать себя, Сил. — Кончик розового языка ощутил острый привкус углекислоты от растворяющихся пузырьков. Фиалковые глаза под длинными влажными ресницами поднялись, взгляд стал пронзительным.
— Я не должна?
— Позволь — мне утешить тебя.
Магнитоплан с жужжанием проносился сквозь благопристойную зелень юго‑западных пригородов Лондона, время от времени останавливаясь, чтобы высадить пассажиров. Когда Никос Павлакис сошел, то до места в Ричмонде, куда ему было нужно, оставалось еще несколько миль. Он нанял на стоянке автотакси и, когда машина отъехала от станции, опустил стекла, — в кабину проник влажный весенний воздух. Жемчужные облачка в мягком голубом небе не отставали от такси, которое катилось мимо еловых лужаек и живых изгородей, мимо вилл с шиферными крышами. Большинство вил было на двух хозяев.
Дом капитана Лоуренса Уичерли был аккуратным кирпичным, в георгианском стиле.
Павлакис положил свою банковскую карточку в порт, такси должно было его подождать, и пошел к дому, чувствуя себя некомфортно в черном костюме, слишком тесном для его массивных плеч. Миссис Уичерли открыла дверь прежде, чем он успел дотянуться до звонка. — Доброе утро, мистер Павлакис. Ларри сейчас в гостиной.
Казалось, она не слишком обрадовалась, увидев его. Это была бледная, женщина с гладкой кожей, с прекрасными светлыми волосами, от ее былой красоты теперь почти ничего не осталось.
Павлакис застал Уичерли сидящим в пижаме, закинув ноги на пуфик. На коленях клетчатый халат, заправленный под бедра, и целый арсенал космических триллеров в красочных обложках. На столике рядом с ним — лампа и патентованные лекарства.
Уичерли поднял тонкую руку. — Прости, Ник. Я бы встал, но последние день‑два меня пошатывает.
— Мне очень жаль, что приходится доставлять вам столько хлопот, Ларри.
— Ничего подобного. Садись, пожалуйста поудобней. Тебе что‑нибудь принести? — Чаю?
— Возможно, мистер Павлакис предпочтет кофе. — Это миссис Уичерли подала голос из тени арки, оказывается она была еще в комнате.
— Это было бы неплохо, — сказал он с благодарностью. Англичане неоднократно поражали его своим отношением к подобным вещам.
— Ну, давай делай. — Уичерли смотрел на нее, пока она не исчезла. Он хитро изогнул бровь, глядя на Павлакиса, который осторожно присел на диване. — Ник. Что‑то слишком особенное для телефона?