— В чем дело, Мак‑Нил? Ты что, заболел?
Инженер отрицательно покачал головой, — маленькие капельки влаги отделились от его головы и, сверкая, побежали по комнате. Грант принял их за капельки пота, пока не понял, что Мак‑Нил всхлипывает. Слезы.
Это зрелище вызвало у него отвращение, но он тут же подавил свою реакцию как недостойную. Действительно, нужно быть снисходительнее к слабостям других.
— Ангус, вылезай оттуда. Нам надо собраться с мыслями.
Но Мак‑Нил не пошевелился, и Грант тоже не пошевелился, чтобы утешить или хотя бы прикоснуться к нему.
После секундного колебания Грант зло закрыл дверь, чтобы не видеть такое малодушие.
Быстро осмотрев нижние палубы и коридор в трюм, Грант убедился, что, как бы ни были повреждена палуба жизнеобеспечения, целостность жилых и рабочих помещений экипажа не подвергалась опасности. Одним прыжком Питер пролетел через центр корабля обратно на летную палубу, даже не взглянув на каюту Мак‑Нила, и уселся в командирское кресло. Уставился на показания приборов.
Цистерна с жидким кислородом № 1 — стрелка индикатора содержимого неподвижно застыла на нуле.
Цистерна с жидким кислородом № 2 — то же самое.
Грант смотрел на эти безмолвные стрелки, как много веков назад, во время чумы, мог смотреть какой‑нибудь вернувшийся домой лондонец на входную дверь, перечеркнутую в его отсутствие грубо нацарапанным крестом.
Грант постучал по стеклу индикатора, на всякий случай, даже не надеясь, что стрелка просто застряла, ведь в плохое всегда проще поверить чем в хорошее, ну а вдруг…
— Грант, мне очень жаль.
Питер резко обернулся и увидел Мак‑Нила, плавающего у трапа с раскрасневшимся лицом и набухшими от слез глазами. Даже на расстоянии более метра Грант почувствовал запах «лечебного» бренди в его дыхании.
— Что это было, метеорит? — Мак‑Нил, казалось, был полон решимости быть веселым, чтобы загладить свою оплошность, и когда Грант утвердительно кивнул, Мак‑Нил даже сделал слабую попытку пошутить. — Утверждают, что в корабль такого размера он должен попадать раз в столетие. Мне, кажется, что по нам поторопились выстрелить, ведь впереди еще девяносто девять лет, одиннадцать месяцев и шестнадцать дней.
— К несчастью. Взгляни на то, как нас продырявили, — Питер махнул рукой в сторону экрана, все еще показывающий поврежденную панель. — Эта чертова штука летела практически под прямым углом к нам. Любой другой угол и он не мог бы ударить в что‑нибудь жизненно важное.
Грант развернулся лицом к пульту управления и широким окнам летной палубы, выходящим в звездную ночь. С минуту он молчал, собираясь с мыслями. Случившееся было серьезно, чертовски серьезно, но не обязательно грозило гибелью. Как‑никак сорок процентов пути осталось за плечами. — Ты готов работать — спросил он. — Нужно кое‑что подсчитать.