Оля невесело усмехнулась. Подумать только! Всё началось с такой мелочи. Со встречи в парке. А закончилось тем, что сейчас её осаждают, как средневековую крепость, а Женьки нет рядом, чтобы помочь.
Оба раза, когда ей начинала угрожать опасность, он вмешивался. Переводил огонь с Оли на себя. Помогал ей сохранять хрупкую безопасность всякий раз, когда «они» уже дышали ей в спину.
Зачем? Почему он так стремился защитить её? Только из-за чувства вины?
— Ты злишься на меня? — вдруг спросила девочка, и её голос предательски дрогнул — впервые за всё время. — Ты… думаешь, что я виновата? Потому что я виновата.
Оля покачала головой. Нет, Наташу она не винила. Не будь девочки, нашёлся бы другой, что заманил бы её в нужное время в нужное место. Ещё повезло, что Фролова-младшая оказалась такой совестливой.
— Я не… — начала было она, но не успела договорить.
По кафе разнёсся оглушительный звон стекла.
Оля и Наташа вскочили с мест почти синхронно. Одновременно развернулись ко входу, где уже начала собираться толпа. Та гомонила на разные лады: кто-то ругался, кто-то недоумевал, а кто и вовсе вопил на высокой ноте, полузасыпанный осколками.
— Кто хулиганит?!
— Окно, окно…
— Ай! Нет, ну вы посмотрите! В ребёнка!.. как так можно!
Чей-то ребёнок и впрямь верещал, и к общей суматохе примешивался ещё и детский плач.
— От мороза, что ли, лопнуло?
— Да какой мороз, вы чего? Хулиганы…
— А чем они его тогда? Я камня не вижу…
— Говорю же, от мороза!
— Или брак в самом стекле!
— Скорую вызовите! Тут ребёнка поранило!
— Да зачем скорая, мамочка! Царапина…
От обилия звуков кружилась голова, но сами они долетали как будто сквозь вату. Оля видела. Видела, что произошло на самом деле, и позабытый было липкий ужас снова заворочался внутри.
Фасадное окно не просто лопнуло. Его действительно разбили снаружи.
— Пошли отсюда, — прошипела сбоку Наташа, хватая Олю за рукав. — Пока он нас не догнал.
Минута слабости прошла: сейчас девочка казалась суровой, как никогда, и держалась не в пример лучше собственного брата. По крайней мере, самообладания она точно не теряла. Оля могла ей только позавидовать.
«То есть, для тех, кто не замечает чудовищ, всё, что они делают, приводится к нормальному виду?». Недавний разговор иголкой засел в памяти. Вот, пожалуйста — наглядное подтверждение слов Наташи.
Волк в толпе спокойно двигался мимо людей, оставаясь незамеченным. Не видимым ни для кого, кроме двух человек.
У Оли подкосились ноги и пропал голос. Если бы не Наташа, она бы так и замерла на месте, как кролик перед взглядом змеи — ужас ледяным ознобом сковал всё тело.