Она не помнила, сколько так просидела, кашляя и хрипя в попытках восстановить дыхание и вернуть зрению и слуху чёткость. Помнила лишь момент, когда наконец смахнула слёзы с глаз, подняла голову и встретилась взглядом с Женькой. Тот стоял в шаге от неё и потирал левое запястье.
Первым порывом было вскочить и убежать, но в его лице читалась такая паника, что Оля даже в себя пришла. И осталась на месте.
Что бы ни случилось — сейчас Женька снова стал Женькой.
— Я… не знаю, что это было, — пробормотал он, и голос отдавался в её голове взрывами белых искр. — Просто будто вспышка, раз — и всё, я сам не понял, как так вышло… Прости. Хотя блин, какое тут «прости», я тебя чуть не убил случайно… Ты как вообще?
— Жива… как видишь, — прохрипела Оля, стараясь не слишком напрягать горло. — Я тебя тоже… чуть не убила. Так что, можно сказать… мы квиты.
Тело всё ещё колотило от пережитого ужаса, и что-то внутри истошно вопило: беги! Беги отсюда, пока тварь в его крови снова не перехватила контроль и не уничтожила тебя окончательно! Оставь его, он уже не в себе, и его не спасти!
Оля усилием воли отогнала эти порывы. Нельзя. Нельзя, пока она не поймёт, из-за чего его так перекрыло. Да и бежать она сейчас не сможет: ноги подкашивались, не держали, а воздух всё ещё приходилось проталкивать в лёгкие с трудом.
— Не думаю, что в моём случае до этого бы дошло, — вздохнул Женька. — Это было… неприятно, да, и больно, и кровь из носа, но одно дело — светить фонариком, совсем другое — пытаться задушить. Хорошо ещё, ты про руку вспомнила… никогда бы не подумал, что прошлые травмы могут принести пользу.
— Иногда… бывает полезно знать чужие слабости, — пробормотала Оля. — Ты уверен… что тебя снова не накроет?
— Я ни в чём не уверен и поэтому стараюсь держаться от тебя подальше и не прикасаться, — отозвался тот. — Но оно, кажется, затихло. Видимо, разозлилось из-за фонарика и потратило последние силы на то, чтобы устранить угрозу — тебя, то есть. А сейчас даже на мои слова почти не реагирует.
— Реагирует?.. — не поняла Оля. — В смысле?
— Ну, оно слышит, что я говорю, и видит моими глазами, — пояснил Женька. — И, если ему что-то из этого не нравится, оно подаёт сигналы такие… особые. Сложно описать. Я их чувствую и поначалу дико с этого стремался, но потом привык. Уж точно лучше, чем… как сейчас. Блин. Мне просто охренеть как жаль, серьёзно, ты даже не представляешь.
— Представляю, — слабо кивнула она: сама, в конце концов, пару минут назад ощущала то же самое. — Раньше такого не было?
Он помотал головой.