— Ты ещё что творишь… — прошипел он, словно и сам был змеёй. Радужные отсветы в его глазах становились всё заметнее, а одноклассники даже сейчас не спешили вмешиваться, застыв на своих местах, как вкопанные.
— Это не она тебе нужна.
А вот этого в плане не было. Оля встревожилась. Что он задумал? Неужели…
— Да ладно! — хохотнул Гоша, подтверждая её худшие догадки. — Ты?!
— Вроде того. Оля изначально была не при чём. Она их не видит. А вот у меня к тебе несколько вопросов — и поверь мне, тебе лучше ответить. На этот раз батарейка закончится не скоро, — Женька усмехнулся, и Оля в очередной раз удивилась тому, каким он иногда бывает пугающим. Теперь до неё дошло. Он с самого начала хотел так сделать: выведать секреты Фролова, чтобы научиться от них защищаться.
Или не поэтому?
— И о чём же эти вопросы? — осклабился Гоша. Змея продолжала истерично шипеть. Теперь Оля видела: она не просто сидит на плече у Фролова, она как будто растёт из его плеча. Не сосед, не питомец: симбионт. Часть тела, которую не получится просто так снять.
«Человек — тварь, носитель, симбионт».
Так Марина это имела в виду?!
— Смерть стоит у тебя за левым плечом, — процитировал Женька. Оля ахнула — и закрыла рот руками, чтобы никто не услышал. Сцена из её ноябрьских снов, такая яркая, такая настоящая, вонзилась в мозг, как осколок стекла.
Это же он говорил! Это его слова та, взрослая Оля пыталась вспомнить в холодном московском метро! Ну конечно же: в веренице дней она почти забыла, что главный кошмар её повторяющегося сна — то, что там нет Женьки. То, что именно его она пытается вспомнить.
Но раньше он так не говорил — а значит, это ещё могло не стать правдой. Теперь же всё сходилось.
— А ты дохрена поэт, я смотрю, — процедил Гоша. — Ладно, подловил. О чём спросить хочешь, Пушкин, мать твою?
— Это Кастанеда, — поправил Женька и слегка махнул фонариком в сторону: змея пыталась выползти из круга света, но луч следовал за ней. — О чём, о чём. О смерти за плечом, конечно. Вау, и правда поэзия.
Что случилось дальше, Оля не заметила. Просто чья-то тень мелькнула за спиной Женьки. Просто его рука пошла вниз под чужим ударом, на секунду выпустив змею из круга света — и этого мига Фролову хватило, чтобы отскочить сторону. Просто, когда лампы снова загорелись, Вовка стоял рядом и усмехался во все зубы, а в руках у него был сжат выключенный фонарик. А в глазах отсверкивало радугой.
Всё произошло слишком быстро. Оля не успела даже увидеть, как и когда Вовка успел к ним подкрасться.
— Что-что ты там говоришь? — поинтересовался тот, швыряя фонарик на землю и с силой наступая на него. Пластик захрустел под тяжестью ботинка. — И что у тебя во второй руке? Булавка, серьёзно?