- Вы собрали нужную мне информацию?
- Пока выяснили не слишком много, - отвечали в трубке. - Минуточку... Сейчас... Вот. Вера Игоревна Соколовская родилась в Ленинграде двенадцатого марта тысяча девятьсот семьдесят третьего года. Прописана на Сиреневом бульваре, но по указанному адресу не живет. Похоже, там вообще никто не живет, квартира пустует.
Это Виктор знал не хуже своего собеседника.
- И что - все?
- Пока про Соколовскую все. Да, кстати, Виктор Петрович, выяснилась еще одна интересная деталь. Этот самый ваш клуб знакомств «Зеленая дверь» официально никогда не был зарегистрирован в Москве. И вообще это какая-то весьма подозрительная лавочка. Налогов, конечно, никаких не платят, постоянно меняют дислокацию, что-то крутят, темнят... Ольга Лошанкина, хозяйка, явно очень ушлая дамочка...
- Это мне совершенно неинтересно! - перебил Волошин. - Я говорил вам, что Соколовская, возможно, работает врачом?
- Нет, не говорили. Это несколько суживает круг поисков.
- Так поторопитесь же со своим поиском, черт возьми! - воскликнул Виктор. Бросил трубку и вернулся к компьютеру.
Он просидел в Интернете допоздна, но его собственные поиски не увенчались успехом. Соколовских в медицинском мире нашлось не так уж мало, были среди них и Веры, но ни одна из них не походила на ту, которую искал Волошин.
Когда за окном уже совсем стемнело, он наконец выключил компьютер. Вышел из кабинета, но не отправился в спальню, а поднялся по крутой лестнице на второй этаж, в гостевую комнату, где ночевала в ту странную ночь его прекрасная незнакомка. Там все оставалось в точности так, как после ее ухода - в надежде на возвращение Веры Виктор запретил домработнице менять белье на постели, позволив лишь пылесосить полы да смахивать пыль. Отогнув угол одеяла, он в который уж раз долго разглядывал причудливый узор из стеблей и бутонов, словно рисунок мог что-то сообщить ему о той, что всего несколько дней назад спала здесь. Всего несколько дней... А кажется, что прошла целая вечность.
- Вера, ты нужна мне... - бормотал он, словно она могла его услышать. - Нужна, понятно? Я не могу жить без тебя... Я люблю тебя...
Раньше Виктору казалось, что любовь должна дарить радость. В реальности получалось наоборот. От бьющей через край радости жизни - звенящей, упоительной, чистой, - от той самой радости, с которой он так недавно праздновал с друзьями заключение выгодного контракта, и от той, которая переполняла его во время прошлого приезда в Привольное, вообще ничего не осталось. Двери рая, кажется, навсегда захлопнулись перед ним, и он не только не понимал, за что, что именно он сделал не так, но и не уставал поражаться: как мог он жить долгие годы, не осознавая, что живет в раю, и не ценя того счастливого состояния, которое у него было...