Вдали от рая

Олег Юрьевич Рой

Все у Виктора Волошина хорошо: он молод и полон сил, удачлив в бизнесе, богат, его обожают друзья, за ним охотятся женщины. Изредка, да и то в последнее время, ему кажется, что он лишен настоящей любви. Слабый пол, по его мнению, в отношениях с ним никогда не забывает о корысти. Именно поэтому, случайно обнаружив за дворниками своей машины рекламный листок, приглашающий на вечер для тех, кому за тридцать, в клуб «Зеленая дверь», Виктор пускается в авантюру: вдруг он, никому не знакомый, встретит девушку своей мечты? Вдруг его полюбят просто так, а не за сопутствующую ему респектабельность? Разве зеленый цвет - знак движения, надежды, рая - не знак того, что Волошина ждет удача? Возможно. Но после зеленого света, как правило, загорается красный.

2011

Памяти моего сына Женечки посвящается

Уже неделю подряд, не переставая, лил холодный дождь. Изо дня в день в окне виднелась одна и та же мрачная картина: пышная зелень сада занавешена мутной серой пеленой, небо в свинцовых тучах, мокрая трава прибита к земле, на дорожках непросыхающие лужи в вечных кругах от падающих капель. Дом казался стылым и промозглым, словно глубокой осенью - а ведь на дворе была только середина июля, по идее самое жаркое время в году. Черт знает что творится с погодой, никакого лета...

Впрочем, в библиотеке, где он сидел, холод совсем не ощущался. Наоборот, благодаря топившемуся столько дней подряд камину здесь было тепло, пожалуй, даже слишком тепло, и очень душно. Но человек, с удобством расположившийся в придвинутом к каминной решетке кресле, казалось, совсем не чувствовал жары и не открывал окон. Пушистый мохеровый плед в светло-и темно-коричневую клетку укрывал его колени, пламя, весело плясавшее на березовых поленьях, отбрасывало багровые отсветы на его лицо, отчего в полутьме библиотеки оно выглядело особенно бледным.

Человек сидел здесь, не вставая, уже несколько долгих часов, и, взглянув на него со стороны, можно было бы подумать, что он заснул, разнежившись в натопленной комнате. Но ничего подобного! Человек не спал и даже не дремал. Он работал, и работа эта - как всегда - требовала от него бесконечной собранности и наивысшего напряжения всех душевных сил, а полуприкрытые глаза лишь помогали сосредоточиться.

Как это уже нередко случалось, усиленная работа мысли привела к головной боли. И человек воспринял это как должное. Подобное состояние, похожее на тяжелый дурман, пограничное между сном и явью, было ему хорошо знакомо. Он привык относиться к нему как к неизбежной плате за успех своей работы. Так уж устроен этот мир, ничего не дается даром - и чужая жизнь, чужая молодость тем более...