— Я? С тобой все в порядке? Это к тебе только что приставили пистолет.
Как он может быть настолько спокойным? После всего, что произошло с моими родителями, я не могла терпеть прицел оружия. В некоторые ночи, уверена, что все еще могу услышать звуки выстрелов из оружия около себя. Мой страх держал меня вдали от них.
— Это — Нью-Йорк, милая. На каждого человека в этом чертовом городе за всю их жизнь, вероятнее всего, наставляли оружие.
Я нахмурилась.
— Если это должно было меня успокоить, то это не сработало.
Мой живот свело при мысли о том, что на меня направляли пистолет, и лицо Кайла немедленно пришло мне в голову. Я никогда не хотела, чтобы он испытал такой страх. Было бы наивно думать, что я смогу оградить его от всего плохого и всей ненависти в этом мире, но я должна попробовать. Прежде чем смогла остановить это, я быстро представила другое время, другой образ, и почувствовала, как мое тело начало дрожать.
В ту же секунду Себастьян был рядом со мной, и его руки перемещались по моим рукам к лицу. Его пальцы ласкали изгиб моей шеи, и он приподнял мое лицо, чтобы взглянуть на него.
Он показал комбинацию из собственничества, беспокойства и… гнева. Я не понимала причину гнева, но от него голубые глаза Себастьяна ярко заблестели.
— Почему ты дрожишь? — его голос был груб.
— Почему ты сердишься?
— Это осталось от придурка, который думал, что мог направить оружие мне в лицо.
Я с трудом сглотнула и молилась, чтобы меня не вырвало на его дорогие ботинки.
— Теперь твоя очередь. Почему ты дрожишь? — потребовал он.
Я глубоко вздохнула и выдохнула свое признание.
— Я ненавижу оружия. Не могу их терпеть до такой степени, что мне становится физически плохо.
Он нахмурился.
— Почему?
Я чувствовала смущение от его вопроса и соответствовала его хмурому взгляду.
— Разве это не очевидно? Оружие убивает людей.
Он ухмыльнулся.
— Нет, милая, люди убивают людей, — он звучал мрачно и опасно, когда сказал это. — Оружие просто средство для достижения цели.
— Опять же, если ты пытаешься успокоить меня, то у тебя это плохо получается.
— Я не пытаюсь успокоить, и это правда, и я столь же честен, как и все это.
— Учту, — сказала я резко.
— Ты можешь двигаться? В состоянии сесть в машину?
Я кивнула прежде, чем села в машину. Себастьян ждал до тех пор, пока мы не поехали, а затем заговорил снова.
— Какова настоящая причина боязни оружия?
Я повернулась, чтобы посмотреть на него, но он смотрел вперед.
— С тех пор, как я была маленькой девочкой, у меня всегда был страх перед ним.
— Это не объясняет мне почему.
Я не хочу говорить о своих родителях или их смерти, и уверена, что Себастьян также не хотел слышать эту историю.