Я поднял лежащий рядом с ним пистолет и выстрелил ему в голову. Не скрою я испытывал удовлетворение от такой возможности. Таким негодяем и садистам среди живых делать нечего.
Внезапно я опустился на пол, я вдруг почувствовал, как все только что пережитое отняло у меня все силы. Я даже не мог идти.
- Что с вами? - подошел ко мне Хохлов.
- Сейчас все будет в порядке. Займитесь Михальченковым.
Директор завода находился в полуобморочном состоянии, кажется, он даже еще не до конца осознавал, что на этот раз смерть обошла его стороной. По крайней мере идти он был не в состоянии, и моя ребята взяли его с двух сторон под руки и поволокли к выходу. Тащить это в равной мере огромное и тяжелое тело было непросто, и они с большим трудом справлялись с этой задачей.
Я попытался встать и мне это удалось. Я направился вслед за ними.
Михальченков сидел на земле и тупо смотрел перед собой.
- Вы слышите меня? - спросил я его.
Он посмотрел на меня и кивнул головой.
- Нам придеться спалить ваш дом.
- Зачем? - запинаясь, спросил он.
- Нужно уничтожить все следы. Здесь в доме целый склад трупов. А пожар и есть пожар. Желания разбираться в нем ни у кого не возникнет. Только должно сгореть все. А вы построите новый дом. Все равно здесь жить больше нельзя, кошмары замучают.
- Мне все равно, палите, - пробормотал директор завода.
- В сарае есть бензин, - сказал я своим телохранителям, - Его не жалейте. Костер должен был получиться отменный.
Мы сели в машины и стали наблюдать, как разгорается пламя, как пожирает оно метр за метром, словно огромный и невероятно прожорливый зверь, дачу Михальченкова. Погода была жаркая и сухая, и за считанные минуты разгорелся настоящий пожар. Пока его в этой глуши заметят, пока кто-нибудь сообщит о нем, пока приедут пожарники пройдет не меньше часа, а то и больше, Этого времени вполне достаточно и чтобы скрыться отсюда и чтобы тут все выгорело дотла.
Мы отвезли Михальченкова на его квартиру. Тот приходил в себя очень долго. Казалось, что жизнь под влиянием сильнейшего стресса как бы замерла в нем на некоторое время и возвращалось в это огромное тело крайне медленно и неохотно.
Но мне не терпелось узнать, как он попал в ловушку, ведь, насколько мне было известно, без охраны он даже не посещал туалета. А тут оказался один на даче. Что же могло с ним такое произойти?
У себя в квартире директор завода рухнул на диван. Он был так погружен в свои переживания, что почти не обращал на меня никакого внимания. Я решил, что надо предпринимать срочные и радикальные меры, дабы вывести его из состояния психологического стопора. У меня не было никакого желания долго с ним возиться для того, чтобы он вернулся бы в нормальное состояние.