Тот растерянно посмотрел на брата.
- Иди! - сквозь зубы процедил он.
Борис, шатаясь, подошел ко мне. Я приставил пистолет к его брюху.
- Идите вперед и расчистите мне дорогу, - приказал я Марку.
Тот кивнул головой и двинулся к выходу.
До ресторана я добрался благополучно, на моем пути я не встретил ни одного человека. Войдя в зал, я отпустил заложника, а сам сел за стол. Ужин не был все еще накрыт. Я вдруг почувствовал самую настоящую ярость. Да что они тут все вообразили, что меня сейчас прикончат на пустой желудок. Ну уж дудки! Сперва я поем.
- Официант! - заорал я, не жалея глотки.
Тот подскочил ко мне, как ошпаренный.
- Если через три минуты мой стол не будет накрыт, я сделаю все, чтобы вас уволили.
Официант побледнев как мертвец или даже сильнее, и помчался на кухню. Я же победоносно обвел зал взглядом. И увидел Сикорскую. Она наблюдала за мной. Наши глаза встретились и долго не отпускали друг друга. Но это были только лишь глаза. Хотя иногда и они многое могут сказать.
Официант принес ужин, я стал есть, но у меня вдруг пропал аппетит. Виновато ли в том была Яна или сцена в комнате для переговоров, я не знал. И все же я был доволен проведенным вечером. Во-первых, я избежал смертельной опасности и напугал братьев, а во-вторых, я был все больше уверен, что наше противостояние выходят на финишную прямую. Я же знал, что сумею их победить, только еще не знал, каким образом. Я убедился, что эти ребята на самом деле уязвимее, чем кажется многим. Просто еще никто не осмеливался проверить их на непотопляемость.
Мною владело такое возбуждение, что меньше всего мне хотелось ехать в свой дом - в прямом смысле в свою крепость. Было еще не поздно и я с тоской представлял длинный однообразный, как шеренги солдат, вечер, заполнить которым я мог лишь просмотром телепрограмм или чтением. Но ни тем, ни другим мне совершенно не хотелось заниматься.
Я приказал шоферу везти меня к Облонскому прежде чем подумал о том, почему у меня возникло вдруг такое желание. Это означало, что наша размолвка задевает меня гораздо сильней, чем я готов был себе в этом признаться. Кроме того, мне хотелось поговорить с ним. Хотя о чем, я представлял себя смутно.
Вообще, следует отметить, что в тот вечер мои желания и мои поступки определялись какими-то не совсем понятными мне импульсами. Как будто некто невидимый и таинственный вел меня в определенном направлении, заставлял поступать в соответствии с его намерениями и планами.
Впрочем, я особенно и не возражал, ощущая немалое удобство от такой ситуации. Все последнее время мне приходилось принимать крайне ответственные решения, тщательно взвешивать и обдумывать не только каждый шаг, но и зачастую каждое произносимое слово. И это безмерно утомляло, ложилось тяжелой нагрузкой на психику. Иногда подчиняться бывает очень даже приятно. Человек, который уверяет, что всегда хочет действовать исключительно самостоятельно и независимо, в лучшем случае лукавит. Никто не в состоянии выдержать такого напряжения, хотя без небольших перерывов.