- Выходили. Сегодня.
- И что?
- Требовали порвать с тобой все связи. В том числе и любовные.
- Что же ты им ответила?
- Что сама буду решать с кем и что рвать.
Я обнял ее и последующие несколько минут слова нам заменяли поцелуи.
- Но ты же понимаешь, что они не успокоятся. Они будут искать пути добиться своего.
- Я думала об этом. - Она вдруг хитро улыбнулась.
- И что же ты придумала?
Яна оторвалась от меня и несколько раз прошлась по комнате. Мне показалось, что она взволнована.
- А почему бы нам не заманить их в ловушку?
- В самом деле, почему бы и не заманить. Только как это сделать?
- А если я скажу им, что согласна на переговоры.
- Предположим. Что дальше?
- Мы назначим встречу где-нибудь в укромном месте. И когда они приедут, твои люди нагрянут туда и заставят их сделать то, что нам надо.
Я отрицательно покачал головой.
- Они нигде не появляются без огромной охраны. Будет страшная бойня, где преимущества отнюдь не на нашей стороне. Это безумие.
- Но можно сделать так, чтобы они остались одни. Или хотя бы один из них остался один.
- Что ты имеешь в виду? - подозрительно посмотрел я на нее.
- Борис безумно хочет со мной переспать. Вряд ли он приведет в спалню всю свою охрану. В крайнем случае у дверей будут стоять несколько человек. Я думаю, его можно будет захватить и заставить подчиниться нашим условиям.
План, несмотря на всю свою примитивность, если разобраться был не так уж плох, как раз именно по причине своей незатейливости. На любви к женщинам с момента творения мира погорели тысячи мужчин, в том числе и таких, что не чета Борису Чернецу. Короли, герцоги, великие полководцы, гениальные писатели, талантливые ученые. Список можно продлевать еще очень долго. А если удастся захватить одного из братьев, то Яна права, им можно будет продиктовать свои условия.
И все же в этом плане с избытком хватало уязвимых моментов, плохо стыкуемых узлов, которые порождали слишком много неопределенности, он мог сорваться на любом этапе. И все же больше всего меня беспокоило другое; когда я представлял Яну в объятиях этого упитанного слизняка, кровь в моих жилах становилась кипятком.
Яна пристально взглянула на меня и усмехнулась. Ее руки обволокли мою шею нежным кольцом.
- Я знаю, что тебя больше всего смущает, тебе противна мысль, что я окажусь в его объятиях.
- Да, - признался я, - от этого становится вот здесь нестерпимо, - дотронулся я до груди.
- Я понимаю. Но это в последний раз. Зато у нас появляется шанс навсегда избавиться от их домогательств во всех сферах. Мы заломим такую цену за этого толстячка, что она компенсирует все наши моральные издержки. Ты же видишь, в каком мире мы живем. - Она вдруг прижала свои губы к моему уху. - Я хочу от тебя ребенка.