Внезапно я обнаружил, что взгляды братьев остановились на моей скромной персоне. Они рассматривали меня, как экзотическое животное, ничуть не маскируя своего ко мне интереса.
Неожиданно передо мной появился метр д отель. Он почтительно наклонился ко мне.
- Господа Марк и Борис Аркадьевичи просят вас пожаловать за их столик.
Идти мне к ним не хотелось, но я понимал, что от таких приглашений в этих стенах отказываться не принято. Я изобразил на лице улыбку и направился по указанному адресу.
- Здравствуйте, присаживайтесь, гражданин майор, - обратился ко мне Борис Аркадьевич так, как он обращался ко мне, когда я его допрашивал в СИЗО. - Довольный своей шуткой, он громко, на весь зал засмеялся. - Тогда вы уж точно не ожидали, при каких обстоятельствах мы вновь увидимся. А не кажется ли вам, что тут находиться гораздо прииятней. И параша не такая засранная.
- С этим трудно спорить, - в тон ему ответил я.
- Видишь, Марк, какие случаются с человеком превращения, - обратился он к брату, который лишь кивнул головой в ответ на его слова. - Прямо как в сказке про Иванушка-дурочка. Нет, даже по круче. Там Иванушка-дурачок банкиром не становится.
Я раздумывал: надо ли в этой ситуации мне обижаться на сравнение с известным сказочным героем. И решил, что нет никакого смысла. Я затеял эту комбинацию вовсе не для того, что демонстрировать когда надо и когда не надо свою тонкую душевную организацию.
- Ну как вам в новой шкуре? - поинтересовался Борис Аркадьевич.
- Осваиваю ее. Хотя с непривычке нелегко. Я же привык заниматься совсем другими делами.
- Да уж, - фыркнул Чернец-старший, - про ваши дела нам хорошо известно. Никогда не симпатизировал вашей работе. Боритесь с деловыми людьми, с теми, кто создает весь этот мир, - посмотрел он вокруг себя. - Теперь-то поди понимаете, как нелегко быть в нашей шкуре?
- Теперь понимаю.
- Но мы зла не держим, правда же Марк?
Его брат посмотрел на меня и снова ограничился кивком. Вполне возможно, что в его глазах я не достоен того, чтобы тратить на меня свои драгоценные слова.
- А знаете, - сказал Борис Аркадьевич, - я не вижу причин, чтобы вам не помочь. Присоединяйтесь к нашему шалашу, будем координировать нашу деятельность.
Я хорошо представлял, что имеет в виду Чернец. "Шалаш" был не что иное как негласный пул банков, которые находились кто в прямой, кто в опосредственной зависимости от братьев. Знал я хорошо и каким образом они затаскивали в этот загон тех, кто не хотел туда идти по доброй воле. Такому банку ставились всевозможные препоны, обрубались все финансовые потоки, ставя его перед альтернативой: либо сдаваться на условиях победителей, либо разоряться. Ну а тех, кто проявлял уж больно большую строптивость, вразумляли по другому, устраивали покушения, похищали близких. А если считать, что и Плескачевский был убит по этой причине, то теперь на их лицевом счете уже как минимум одно мокрое дело.