7 сентября, оказавшись на вокзале в Токио, я было отправился в гостиницу „Дай Иси“, когда меня окликнул мой коллега, одетый в форму военного корреспондента.
„Барчетт! — прокричал он. — С успехом тебя! Пойдем со мной в гостиницу „Империал“, там начальство проводит специальный инструктаж по поводу твоей статьи о лучевой болезни в Хиросиме“.
И я пошел, узнав по пути, что „Дейли экспресс“ не только поместила мой репортаж на первой полосе, но и бесплатно распространила его по всему миру. Американцы кипели от злости. Когда я пришел, конференция завершилась, но было ясно, что главная ее цель заключалась в том, чтобы опровергнуть мою статью из Хиросимы и содержащийся в ней довод, что люди умирали в результате действия поражающих факторов взрыва бомбы.
Какой-то ученый в форме бригадного генерала утверждал, что не может быть и речи об атомной радиации и вызванных ею заболеваниях, симптомы которых описаны мною, поскольку бомбы в Хиросиме и Нагасаки были взорваны на высоте, позволяющей избежать риска возникновения „остаточной радиации“.
Наступил волнующий для меня момент. Я поднялся со своего места и спросил офицера, проводившего инструктаж, был ли он в Хиросиме.
— Нет, не был.
Тогда я рассказал о том, что видел, и попросил разъяснений. Сначала он был очень вежлив — ученый, дающий разъяснения профану. Он утверждал, что те люди, которых я видел в больнице, пострадали от ударной волны и ожогов, обычных при любом мощном взрыве. Очевидно, японские врачи не обладали достаточными знаниями, чтобы их вылечить, возможно, у них не было необходимых лекарств.
Он скептически отнесся к заявлению о том, что люди, которых не было в городе в момент взрыва, позже также заболевали. Я спросил, как он объяснит тот факт, что рыба продолжает погибать, попадая в реку, которая проводит через весь центр города.
— Вероятно, она гибнет в результате взрыва или перегрева воды.
— Даже спустя месяц?
— Это приливно-отливная река, поэтому вода могла унести рыбу с того места и принести ее обратно.
— Но меня возили на окраину города, и я видел, как на одном участке реки всплывала рыба и через несколько секунд погибала.
— Боюсь, что вы стали жертвой японской мистификации, — сказал он и сел.»
Уилфред Барнетт. «Трибюн», Лондон.