Дело двигалось очень медленно. В 1944 году в лаборатории было всего 83 человека — это вместе с рабочими, водителями и техниками. Получив из американских источников информацию о работе по созданию сверхмощного оружия, в правительстве отнеслись к ней недоверчиво. Но все же решили на всякий случай создать организацию, которая занялась бы этим делом…
Дело сдвинулось с мертвой точки, когда из США был налажен в буквальном смысле слова непрерывный поток разведывательной информации. Единственным человеком, который допускался к чтению разведсводок, являлся Курчатов.
«Мы тогда не знали, что Курчатов читает разведданные и очень удивлялись его необычайным предвидениям, — вспоминает профессор Головин. — Так, например, он на семинарах буквально подталкивал теоретиков к рассмотрению гетерогенного реактора. Выходило, что он знал ответы на многие вопросы, которые пока еще и не возникали».
Схему гетерогенного реактора советской разведке передал итальянский ученый Бруно Понтекорво, работавший в команде Ферми. После ареста Фукса в Харуэлле — ядерном центре Англии, работавший там Бруно почувствовал усиленное внимание контрразведки и бежал с семьей в СССР, где жил до своей кончины в Дубне…
Уже в 46-м году под Кыштым начали прибывать военные строители. Делалось это просто — Берия изымал их из состава Армии и передавал в НКВД, под руководство генерал-майора Александра Комаровского, начальника Главпромстроя НКВД. Сборные полки объединили в войсковую часть 0508. Попадали туда самые невообразимые контингенты, включая более 25 тысяч бывших солдат власовской армии.
«Наши батальоны, — вспоминает участник этой стройки В. Вышемирский, — состояли в основном из тех, кто в войну попал на оккупированную территорию. Это были люди, так сказать, второго сорта. Жили на стройке и под открытым небом, и в палатках, и в землянках, хотя зимой морозы достигали сорока градусов. Кострами жгли мерзлую землю, кирками долбали скальный грунт. Кормили мороженной картошкой и капустой… Условия мало чем отличались от лагерных… А когда в основном завершилось строительство — в 1951 году — объявили демобилизацию. Перед строем замполит полка сказал: „Родина никогда не забудет вас! О вас еще напишут книги!“ И отправили всех в Магадан! Не забыла про нас Родина…»
«Люди умирали десятками, сотнями от недоедания и тяжелого изнурительного труда. Мы, воины-строители, были первыми, кто начал рыть котлован под реактор, потом уже здание (объект А) строили заключенные. Их охраняли особые части НКВД с ручными пулеметами на вышках…»
…Курчатов объявил «час» 29 августа 1949 года в 6 часов утра, после восхода солнца… В каземате — Курчатов, Харитон, Первухин, Болятко, Флеров, Завенягин, военные и представители госбезопасности… Курчатов сильно волнуется и ходит молча, взмахивая руками в стороны и вниз, хватает себя за плечи и повторяет быстрыми очередями: «Так, так, так». Флеров обосновался у пульта и наблюдает за фоном нейтронов. Давыдов сидит перед микрофоном и нервно поглядывает на часы.