Тишина и тьма царили над пустыней.
В пять часов, двадцать девять минут, сорок пять секунд все, наконец, произошло — слишком быстро, чтобы человеческий глаз мог что-либо разглядеть. Никто не увидел первой вспышки адского космического пламени. Удалось увидеть только его слепящее, сверхъестественное отражение на ближайших холмах.
«Это была неземная вспышка, она была ярче тысячи солнц, — отмечала позднее газета „Нью-Йорк таймс“. — Огромный огненный шар диаметром около мили, меняя цвет от темно-бордового до оранжевого, расширяясь в размере, за доли секунды поднялся на высоту три тысячи метров и поднимался все выше. Это была сила, которая наконец вырвалась на свободу после миллиардов лет заточения. У многих это ассоциировалось с моментом, когда Создатель объявил: „Да будет Свет!“»
Наблюдатели прижались к земле со смешанным чувством ужаса и благоговения перед величием события. Оппенгеймер вспомнил строки из священного индусского эпоса «Бхагавад Гита»: «Я стал смертью, разрушителем миров».
Зловещее облако продолжало подниматься вверх, принимая различные формы гигантских грибов. Наконец, оно исчезло в светлеющем небе на высоте более пятнадцати тысяч метров. Температура на земле, в эпицентре взрыва, достигла ста миллионов градусов по Фаренгейту — в десять тысяч раз больше, чем на поверхности солнца.
В радиусе мили от эпицентра вся животная и растительная жизнь была уничтожена. На расстоянии пяти тысяч метров от эпицентра оплавился песок, превратившись в раскаленную белую субстанцию, напоминавшую по форме громадное блюдце. Когда эта субстанция остыла, то превратилась в желто-зеленую глазурь, состав которой не был известен ученым. Такого песка на Земле еще не было. Стальная башня, термостойкая при любой жаре доатомной эры, превратилась в газ и исчезла.
Гровс обратился к своему заместителю бригадному генералу Томасу Фаррелу:
— Война окончена. Парочка таких штуковин, и с Японии — конец.
В Потсдаме Стимсон информировал Трумэна о том, что испытание в Аламогордо прошло успешно. Чтобы успокоить окрестное население, слышавшее гром взрыва и видевшее вспышку на расстоянии двести миль, в прессу было передано ложное сообщение о взрыве склада с боеприпасами.
Встретившись на следующий день с Черчиллем, Стимсон рассказал английскому премьеру о «хороших новостях» из Аламогордо. Сталину никто не сказал об этом ни разу, ни на следующее утро, в день открытия Потсдамской конференции. Впрочем, это не имело большого значения. Русские уже знали об атомной бомбе через своих шпионов, внедренных в «Манхэттенский проект».