Еще в приемной ратуши мэра и его помощника окружила толпа просителей. Сыпались просьбы о распределении продовольствия, жалобы на нехватку топлива и бомбоубежищ, на растущее число детей-сирот, до которых почти никому не было дела.
* * *
Через шесть дней подполковник Ойя был вызван на доклад к генералу Арисуе в Токио. Ойя доложил генералу о всех мероприятиях фельдмаршала Хата по превращению всего юго-западного сектора обороны Японии в неприступный редут, который станет могилой для всех захватчиков.
Генерал Арисуе хотел бы, чтобы район вокруг Токио также был приведен в столь же высокое состояние готовности. Было уже 27 июля. Столица Империи и ее окрестности лежали в обугленных развалинах. Промышленные предприятия были либо разрушены, либо парализованы нехваткой рабочей силы и сырья. Воздушные налеты бомбардировщиков B-29 вынудили многих жителей бежать из столицы, уменьшив население Токио с семи до менее четырех миллионов человек.
Доклад подполковника Ойя был прерван появлением рассыльного с узла связи, который принес давно ожидаемое коммюнике из Потсдама. не скрывая волнения, генерал Арисуе стал читать перевод Потсдамской Декларации — наиболее важного сообщения, полученного Японией от Союзников в течение войны.
В Декларации указывались условия прекращения конфликта. Япония должна была сместить свое милитаристское руководство, принять союзную оккупацию, признать уважение к фундаментальным демократическим правам и избрать правительство, желающее мира. Не считая военных преступников, всем японским военнослужащим будет позволено вернуться домой. Промышленность страны будет поднята, и постепенно Японии вновь будет позволено интегрироваться в мировые экономические отношения.
В заключении Декларации говорилось: «Мы призываем правительство Японии немедленно объявить о безоговорочной капитуляции всех японских вооруженных сил… Альтернативой для Японии будет быстрое и полное уничтожение». Министр иностранных дел Японии Сигенори Того доставил копию коммюнике Императору Хирохито. Министр пришел во дворцовую библиотеку, чье здание было скрыто деревьями у северных ворот дворцового комплекса, а потому мало пострадало от превратностей войны. В мае, во время страшной бомбежки Токио зажигательными бомбами, многие дворцовые здания и постройки сгорели дотла. В числе этих зданий была и деревянная императорская резиденция, построенная еще его дедом, императором Мэйдзи.
На рассвете Император и императрица вылезли из бомбоубежища, и император мог обозреть картину страшного опустошения. Хирохито заметил одному из придворных: «Я разделяю муки своего народа, не имея никакой особой защиты со стороны Богов».