Царевич под конвоем прибывает в Москву. После жестоких пыток и очной ставки с «матерью» он был публично четвертован, а голландцы более полувека пользовались торговыми льготами, время от времени потрясая с возмущением текстом договора о беспошлинном провозе товаров через все Московское государство.
А война тем временем продолжается, но уже на «цивилизованной» основе: в Московии появляется первый систематизированный свод законов — Уложение 1649 года, предусматривающее в 200 случаях смертную казнь и в 141 случае — сечение кнутом.
Народ не замедлил «цивилизованно» ответить страшной войной под руководством Степана Разина. Дергаются на виселицах и кончаются на колах представители администраций захваченных городов, светятся по ночам пирамиды отрубленных голов, не желавших примкнуть к восстанию. Контрмеры правительства адекватны — выжигаются и истребляются целые уезды, замешанные или заподозренные в мятеже.
Восстают крестьяне Придонского края, а также Тамбовской, Симбирской и Пензенской губерний. Их почти поголовно истребляют. Карательная экспедиция князя Долгорукого кровавым смерчем проносится над страной.
«Вокруг Арзамаса, где Долгорукий разбил свой лагерь, — пишет иностранный наблюдатель, — везде виднелись виселицы, обвешанные трупами. Кроме того, везде плавали, как казалось, в собственной крови тела, лишенные голов, и виднелись посаженные на кол, из которых иные жили уже третий день. Вообще в течение трех месяцев не менее 11 тысяч человек были казнены или зверски замучены».
И в завершение всего — раскол государственной церкви, когда патриарх Никон попытался внедрить новый перевод Библии взамен прежнего, сделанного крайне небрежно. Почти половина России не приняла новых церковных книг и ритуалов. Правительство, как и водится, ответило массовым террором. Запылали костры, сжигая сотнями раскольников.
Один из вождей раскола — протопоп Аввакум, страстный и бескомпромиссный публицист своего времени, писал: «А по Волге той живущих во градах и селах и в деревеньках тысяща тысящами положено под меч не хотящих принять печати антихристовы».
Раскольники толпами бежали из городов и сел от этого страшного террора, уходили в лесные дебри, в незаселенные места на окраинах, в глухие северные леса Поморья, где находили потомков тех, кто ушел туда еще в IX веке от варягов.
В разбушевавшейся религиозной междоусобице, которой суждено было продолжаться несколько столетий, параллельно или пересекаясь с незатухающей светской войной, погибли недавние светочи церкви, как с той, так и с другой стороны «Великого раскола». Лишен патриаршества и отправлен в монастырское заключение патриарх Никон, сожжен в срубе протопоп Аввакум, многочисленные священнослужители уходили в леса, создавая партизанские отряды «истинной веры».